Сибирские огни, 1956, № 2

— То вы, а то я. Какое тут сравнение? Ведь вы Мадыр. Тактан просиял и закрякал-. — Это все знают. Да я и не сравниваю. — Он кашлянул и сплюнул на край очага. — Иду выполнять ваше приказание. Прячу за пазуху мои полномочия, ухожу. Утром я дал заседлать коня на Пёстром уртеле и поехал на запад вместе с коноводом. Солнце недавно взошло с того края земли, откуда течёт скалистый Каа-Хем. Перейдя Тонмас-Суг1 и выехав на прибрежное плоскогорье, огля­ дываюсь на проснувшийся город. Домиков тут немного, с десяток, и столько же юрт, а дыму какого успели накурить в ранний, рассветный час! Резвые дымки над каждой избой и юртой сначала вьются отдельными корешками, потом срастают­ ся в одно могучее корневище, затмившее полнеба, а ствол из корневища вырос повыше горбатых хребтов, и волнистая крона его, расплескавшись в сизом поднебесье, устилает путь усталым, побледневшим звёздочкам. И коновод мой тоже засмотрелся на облака дыма, клубившиеся над Хем- Бельдиром. Потом глаза наши встретились. Мы улыбнулись друг другу и погнали коней. Широкая степная дорога покрыта толстым слоем наносного ила, истёртого в тончайший прах тысячами конских, коровьих, сарлычьих2, верблюжьих копыт и разных маленьких копытец, лапок и ножек. Боси­ ком идти по такому одеялу мягче, чем по верблюжьему коврику, а едут верхом — не становись с подветренной стороны: насквозь прокоптишься, никто не отпарит и не отскоблит пыли на твоём лице, руках и одежде. По краям-о'бочинам дорога усыпана гладеньким булыжником и обшита где кустиками синеватой полыни, где метёлками пожелтевшего ковыля, где коричневыми головками дикого льна, где золотым караганником3 с чернеющими стручками. Издали дорога, ведущая из Хем-Бельдира на запад, вниз по Ени­ сею, похожа на серп: рукоятка легла на предплечье прибрежного плоско­ горья у Тонмас-Суга, лезвие слегка наклонено вниз, а конец серпа уткнулся в то место, где резвый Элегест4 вбегает в Улуг-Хем. Скоро до­ рога вынесет нас к бому5. Степные птицы стараются перекричать друг друга. Почти все пря­ чутся в траве, в кустах и в складках земли. Зато хорошо видны коршу­ ны — высоко в небе. Они тихо парят, высматривая добычу. Да кроме них, если бы и хотели, никуда бы не спрятались велйканы-дрофы. Они важно прохаживаются, то вытягивая шеи, посматривая по сторонам, то замирают на одной ноге, то начинают кланяться и клевать землю, слов­ но прощаются с родной степью прежде, чем подняться в воздух и уле­ теть. Хорошая добыча для охотника. Но, владея пятком патронов, нель­ зя же выбрасывать хотя бы один — даже на дрофу! Подумав об этом, притворяюсь, что никого не заметил. Трудно пришлось моему коноводу. Он-то давно пожирает глазами степных великанов. Уже начинает взмывать и постукивать охотничье сердце. Он удивляется моей выдержке и уверен, что я не промахнусь. Глаза Шагдыра перебегают всё чаще с вожака дрофиной стаи на мой ка­ рабин. Правда, Шагдыр не моложе, а гораздо старше меня; но я в его 1 Т о н м а с-С у г — букв, «незамерзающий ручей». ' 2 С а р л ы к — як. 3 К а р а г а н н и к (хараган) — степная акация с золотистой корой. 4 Э л е г е с т — левый приток Енисея. 5 Б о м — скалистый обрыв 3. «Сибирские огни» № 2.