Сибирские огни, 1956, № 2

перед Октябрьской революцией. Проти­ воречия между бедняками и кулачьём проявляются в деревне во всём, даже в таком незначительном эпизоде, как школьная ёлка. Больше всего удались писателю сце­ ны, рисуемые через восприятие деревен­ ского парнишки Сени Кустова. Сеня собирается на первую в своей жизни ёлку. Его младшим братьям тоже хоте­ лось бы пойти, но не в чем: валенки есть только у Сени да у матери-батрач­ ки. На полу в избе холодно, и Сенины братишки целыми днями сидят на печи. Особенно хочется на ёлку десятилетнему Серёжке. Зимой выбежать на улицу удаётся ему редко. Если в избе бывает тепло, он часами сидит на лавке и смот­ рит в окно, ничто не проскользнёт мимо его внимания. Очень хорошо И. Супрун показывает эту чисто детскую обострён­ ную обстоятельствами наблюдательность Серёжи. По дороге бежит соседская со­ бака Полкан. — Полкан побежал драться, — сооб­ щает Серёжка. — Может не драться, а так куда-ни­ будь? — Нет, драться, — уверяет Серёжка. — Ежели он так, то бегает вилюшками: то взад, то вперёд, останавливается, ню­ хает. А сейчас ишь как мчится. Или вот. По улице проезжает кулак Лука Спиридонович Липатов. — А Лука опять поехал в город,— говорит Серёжка. — Почему в город? — Потому что на Рыжке и в дощани- стой кошёвке, и ещё гляди! Гляди!—как поднялась солома в задке. — Ну и что же, что поднялась? — А то, что там, под соломой, лежит мешок с белой мукой, а может зарезан­ ный мёрзлый баран. Я знаю, я один раз видел. Серёжке не терпится точно узнать, что же там такое под соломой. Он провожа­ ет кошёвку пристальным взглядом, а ког­ да она заворачивает за угол, кричит: — Баран, ей-богу, баран! — Увидел? — Нет. Но Лука всё ерзал, а около поворота остановился и начал копаться в соломе: мука мягкая, её поправлять нечего, а вот на баране неудобно. В этом диалоге — весь Серёжка. Сеня в семье старший. Очень рано на его плечи легли недетские заботы. Рано почувствовал он ответственность старше­ го за судьбу своих братьев-малышей. Брата Федю удаётся успокоить обеща­ нием принести с ёлки пряник. Сеня, правда, в затруднении, как объяснить Феде, что такое пряник. Самым вкус­ ным, что ел за свою жизнь младший бра­ тишка, был пшеничный калач. И когда Сеня, наконец, попадает на ёлку, замечательную ёлку с игрушками и пряниками, когда он получает в ку­ лёчке подарок и вместе со всеми садит­ ся пить чай, он вспоминает о доме, о братишках. И рука, уже засунутая в бу­ мажный кулёк, делается какой-то тяжё­ лой, чужой, пальцы, уже сжавшие пря­ ник, разжимаются. А как радуются все члены семьи, когда Сеня приносит домой свой подарок и рассказывает обо всём, что было в школе. Все эти сцены по-на­ стоящему художественны. Но есть в рассказе и пустые места, когда автор не изображает, а описывает, когда художественные картины заменя­ ются скучными справками. В главке о Южаковской школе разговор идёт об устройстве ёлки. Ребята в ней выступа­ ют как безликая масса под именем «уче­ ники», «школьники», «класс». «Почти .все у ч е н и к и Южаковской школы никогда не видели нарядной празднич­ ной ёлки...»; «Из книг и рассказов р е ­ б я т а знали...»; «Вот бы у нас так-то, — говорили не раз между собой у ч е ­ н и к и » ; «Перед рождественскими кани­ кулами кто-то из у ч а щ и х с я спросил Веру Ивановну...»: «Подумайте, Вера Ивановна, — попросил к л а с с». Второй рассказ, вошедший в книгу, называется «Как мы читали». 1920 год. Глухой разъезд, на котором живут два мальчика. Учиться им негде. Школа-интернат разорена колчаковцами и ещё не восстановлена. Полустанок от­ резан от большого и интересного мира. Ребятам скучно, и им страстно хочется читать книги о дальних странах, о путе­ шествиях и приключениях. Но книг нет. Однажды они узнают, что живущий в со­ седней деревне мужик Холодок привёз, недавно из города целый воз книг. Ребя­ та отправляются к нему. Холодок — ку­ лак. Прежде чем выдать для чтения ин­ тересную книгу, он заставляет мальчи­ ков распилить и расколоть несколько толстых брёвен. В рассказе очень точно передана об­ становка того времени. Вызывает симпа­ тию старый путевой обходчик Лукьяныч —- друг мальчиков, в землянке которого происходит чтение интересных книг. Убедительно нарисован писателем образ Холодка, ласкового старичка с добрыми голубыми глазками и душой паука-экс- плуататора. Сцена в доме Холодка сде­ лана превосходно. Голодные ребята си­ дят на лавке у порога, а Холодок один за другим отправляет себе в рот блины со сметаной и ведёт неторопливый раз­ говор о станции, о чугунке, которая «всё верещит», и прочих вещах, в данный момент мальчиков совсем не интересую­ щих. Эта сцена очень хороша, но надо за­ метить, что она в какой-то мере повто­ ряет эпизод из «Первой ёлки», когда Се­ ня с матерью приходят за помощью к богатому дяде. Автор недостаточно индивидуализиро­ вал образы мальчиков. В рассказе часто действует безликое «мы». «Мы смеем­ ся», «мы спрашиваем», «мы представи­