Сибирские огни, 1956, № 2

тересным, например, сюжетным ходом у Алексея Попкова являются дневники геолога Дорогина. А. Попков и Л. Квин хорошо помнят слова Горького, определившего сюжет, как «связи, противоречия, симпатии, антипатии и вообще взаимоотношения людей — истории роста и организации того или иного характера...». Небольшая повесть Л. Квина наполне­ на пафосом борьбы за мир, против под­ жигателей войны. Борьба за мир в по­ слевоенный период была напряжённой и все возрастающей по своему размаху. И эту напряжённость Л. Квин сумел пере­ дать через действия и поступки своих героев. Причём, характеры он даёт не заранее сложившимися, а в движении, в, становлении. Один из основных героев Макс Гуперт уже в самом начале пове­ сти дан как хороший рабочий, комму­ нист, прошедший школу подпольной борьбы. Казалось бы, что ещё можно о нём сказать, но нет, характер Макса Гу- перта в полной мере раскрывается зна­ чительно позднее, в тюрьме. Здесь он воспитывает в себе непреклонную волю, ненависть к врагам, а в финале повести мы видим его уже окончательно сложив­ шимся героем: бесстрашным трибуном, разоблачителем происков поджигателей войны. Или вот Бела Дьярош, венгерский контрразведчик. Для матери он мальчик, в поступках его вначале и в самом деле много мальчишеского (уход на выполне­ ние заданий через окно, чтобы мама не заметила). На работе он также делает ошибки, промахи, в результате его пере­ хитрил шпион Корнер (и это правомер­ но!), но у него постепенно вырабатывают­ ся черты, присущие контрразведчику, и хотя он так и не предстал перед читате­ лями с вполне сформировавшимся харак­ тером, но От этого.он не потерял обая­ тельности, и веришь, что он будет боль­ шим человеком, мастером своего дела. Л. Квин тщательно прослеживает жизненные пути врагов, шпионов и пре­ дателей. И это важно. Мы должны знать почву, на которой они родятся. Н. Шагурин и Г. Брянцев в своих по­ вестях не уделили должного внимания разработке сюжета. В основную сюжетную линию^ Н. Ша­ гурин вводит много отступлений в фор­ ме прямо-таки стенографически записан­ ных лекций. В результате композиция расползается по швам, намеченный острый сюжет глушится в своём заро­ дыше. Так, в самый напряжённый мо­ мент, когда обнаружен труп профессора Кристева, убитого матёрым диверсантом, вместо необходимых в таких случаях действий один из героев повести Алма­ зов читает целую лекцию майору Собо­ лю о клинической смерти и о возмож­ ности восстановления жизни в организ­ ме. «После остановки сердца и дыхания в теле некоторое время ещё теплится жизнь, в клетках ещё происходит обмен веществ, — объясняет Алмазов. — И хо­ тя клетки уже не получают кислорода, который доставлялся им током крови, они ещё продолжают жить за счёт на­ копленных запасов. Это и есть клиниче­ ская, относительная емерт* точнее — первые шаги умирания. Затем в клет­ ках начинаются процессы... и т. д. и т. п. на целых три страницы. Таким образом, напряжение сюжета искусственно сдер­ живается, всё тонет то в научном трак­ тате о клинической смерти профессора Алмазова, то в лекции академика Лю- бушко о проблемах долголетия, то в анекдоте о французском кардинале. И всюду вместо языка художественной прозы выпирает наружу замшелый га­ зетный штамп. Если в повести «Конец осиного гнезда» Георгий Брянцев сумел создать острый сюжет, нарисовать интересные образы, то в новом произведении «Сле­ ды на снегу» этого у него, к сожале­ нию, не получилось. В повести «Следы на снегу» нет от­ ступлений, нарушающих композицию и ослабляющих остроту ситуаций, здесщ нам кажется, основной недостаток в дру­ гом: в чрезмерной простоте, в прямоли­ нейности сюжета. Примитивен он, без побочных линий, без крепких связей, без намёка на «историю роста» характеров. Повесть состоит из краткой завязки (случай на руднике), однообразной пого­ ни в степи за шпионами (почти на 9/10 повести) и легко угадываемой развязки (поимка шпионов). Такая сюжетная схе­ ма и делает повесть «Следы на снегу» значительно слабее повести «Конец оси­ ного гнезда». Наши читатели любят научно-фанта­ стическую и приключенческую литерату- туру и предъявляют к ней высокие тре­ бования. Однако писатели-сибиряки по­ ка ещё не дали ни одной книги, кото­ рую можно было поставить в ряд с луч­ шими произведениями этого жанра. С. Омбыш-Кузнецоь. „ПЕРВАЯ ЁЛКА4* Это было зимой 1915 года. В четы­ рёхклассной школе села Южакова дере­ венские ребята с учительницей Верой Ивановной решили устроить новогоднюю1 ёлку. Чтобы ёлка получилась настоя­ щая, рождественская, нужно было мно­ го разных вещей. Труднее всего оказа­ лось добыть продукты для праздничной стряпни, а ведь на настоящей ёлке каж­ дый обязательно должен получить ку­ лёк с пряниками и конфетами. В рассказе «Первая ёлка»1 И. Суп­ рун создал картину сибирской деревни 1 И. С упрун . П е р в а я ё л к а . Рассказы. Новосибирское книжное издательство, 1955.