Сибирские огни, 1956, № 2

ской буржуазии, сомкнувшейся в своих интересах с иностранным капиталом. Показывая тесную связь русской бур­ жуазии с иностранным капиталом, пре­ дательство ею национальных интересов, общую для них ненависть к революции, С. Сартаков чужд какого-либо упрощен­ чества и схематизма. Мы видим, что Ва­ силёв и другие русские промышленни­ ки, готовые пойти на службу к ино­ странцам, смертельно боятся в то же время экономического соперничества с ними. Вот почему и Василёв и Баранов настроены против проекта Лонк де-Лоб- беля отдать железную дорогу в концес­ сию американцам. « — Так ведь они за­ давят -своими товарами нашу промыш­ ленность... Как вы не понимаете этого? — побагровел Василёв. — Пусти свинью за стол, она и ноги положит на стол! И ваших девяносто девять лет не успе­ ют пройти, как от русской промышлен­ ности следа не останется. Мы станем колонией Америки...» (стр. 243). Только страх перед конкуренцией по­ догревает у Василёва его казённый, квасной патриотизм. Такой «патрио­ тизм» не мешает ему, когда он уверен в выгодном исходе сделки, попирать на­ циональные русские интересы. • Так же сложно обстоит дело и с отно­ шением буржуазии Шиверска к револю­ ции. С. Сартаков чужд и здесь какого- либо примитивизма. Роман продуманно построен таким образом, что в первой книге буржуазия показана как ревност­ ный защитник царского престола. Но в ходе революции буржуазия меняла своё отношение к царизму. Василёв, на­ пример, понял, что некоторыми плодами революции вполне можно воспользовать­ ся, и вскоре, преодолев свой страх пе­ ред ней, начинает заигрывать с револю­ цией. В последней книге романа мы ви­ дим его в кругу представителей различ­ ных буржуазных партий, жертвующим па революцию... 100 рублей. Сочувствие революции кончается с появлением манифеста 17 октября. Как видим, поведение правящих классов в канун и во время революции раскрывается С. Сартаковым глубоко и верно. Основное внимание писатель уделяет изображению народа. Порфирий и Лиза Коронотовы, их трагическая судьба на­ ходятся в центре книги. В критике как-то выражалось сомне­ ние в том, могут ли Порфирий и Лиза быть типичными представителями рево­ люционной рабочей массы Сибири. Кри­ тиков смущало резкое своеобразие их су­ деб. Они хотели бы видеть в героях ро­ мана лишь прозрачную иллюстрацию к революционным событиям эпохи. Писа­ тель правильно поступил, когда сущ­ ность сложнейшего процесса революцио­ низирования рабочего класса Сибири раскрыл не в виде голого, «сущностно­ го» тезиса, не в виде плоскостной иллю­ страции, а в конкретных, индивидуаль­ ных человеческих образах. Да, Порфирий и Лиза вначале — не рабочие. Более того, даже тогда, когда началась прокладка железной дороги, когда выросли депо и ремонтные ма­ стерские, когда в городе образовалась целая рабочая слобода, — даже тогда оба они испытывают к рабочим если не презрение, то опаску. Тяжёлая жизнь, которую они вели оба, была для них обычной и вечной в своей горькой нуж­ де. Рабочие принесли в их жизнь что- то непонятное, новое, чуждое. Они не облегчили её, а лишь сделали беспокой^ ной и тревожной. Так думают не только Лиза и Порфирий, но. и многие другие бедняки. «Железка, язви её, — вздыха­ ет бабка Аксёнчиха, — это она сюда всякой погани натащила» (стр. 168). По­ явление первых прокламаций поселило в душе Лизы какой-то суеверный страх перед «бунтовщиками». Она «боязливо оглядывала заборы: не наклеены ли где листки» (168). Порфирий тоже долгое время не ве­ рит в самую возможность облегчения жизни для трудящегося человека. Этот своеобразный философ из народа внача­ ле думает совсем уйти от людей, от не­ справедливости в глухую тайгу. Золо­ той мечтой его жизни становится ма­ ленькая избушка на Джуглыме, в непро­ ходимых таёжных дебрях — охота, рыб­ ная ловля, жизнь в одиночку. «Схимни­ честву» Порфирия способствует и то об­ стоятельство, что он по воле хулигана, обесчестившего его невесту, лишился и личного семейного счастья. Конечно, это не простой и не гладкий путь в революцию. Поверхностному взгляду некоторые события из жизни Порфирия и Лизы (причём события, оп­ ределявшие надолго их жизненный путь) могут показаться случайными. Действительно, насилия над Лизой, по­ служившего причиной долголетней раз­ луки супругов, могло и не быть. Здесь и впрямь много случайного. Однако жизнь семьи Коронотовых была настолько тя­ жела и безысходна в своей нужде, 'на­ столько много случайностей могло легко разрушить горькое и недолговечное счастье Лизы и Порфирия, что так ли уж важно, что именно в конце концов разрушило их жизнь? Ведь ни упорная работа на вывозке леса, за которую не заплатили ни копейки, ни «схимниче­ ство» на Джуглыме не помогли обрести Порфирию твёрдой почвы под ногами. Впервые эта почва под ногами появи­ лась у обоих тогда, когда они оказались среди железнодорожного рабочего люда. С. Сартаков превосходно показал всю трудность и волнующую радость этих первых шагов, которые делают одинокие и закабалённые люди, впервые почув­ ствовавшие силу коллектива. Рабочие, пришедшие из России, спа­ янные пролетарской солидарностью, по­