Сибирские огни, 1956, № 2

раскрывает тревожную радость этих пер­ вых шагов. С первого же действия выясняется, что у героев разные взгляды на жизнь. Если Ольга и Валентина, полные смяте­ ния и тревоги, мужественно принимают­ ся за выполнение своего гражданского долга, то Владимир, случайно окончив­ ший лесной институт, живёт только меч­ тами о возвращении в Москву. Дело осложняется ещё и тем, что его и Оль­ гу связывают узы тесной дружбы. В лес­ хозе работает ещё один молодой инже­ нер — Андрей, когда-то влюблённый в Ольгу, но поссорившийся с ней. Посте­ пенно, по мере того, как выясняется истинное, непривлекательное лицо Вла­ димира, Ольга всё больше и больше тя­ нется к Андрею. Он в отличие от Вла­ димира энергичен, влюблён в своё дело и отчаянно борется с рутинёрством и отсталостью в лесном деле. Рутинёр­ ство, отсталость, заключающиеся преж­ де всего в недооценке техники, вопло­ щены в образе Колосова, иронией судь­ бы поставленного на пост технического руководителя. Пьеса, как видим, интересна по за­ мыслу. Драматургически она достаточно чётко и динамично построена. Автору удалось создать запоминающиеся фигу­ ры Владимира, Андрея, деда Федоса, Колосова. Ему удалось избежать прямо­ линейности и схематичности. Так, на­ пример, рутинёр Колосов — не просто ходячий отрицательный персонаж. Он олицетворяет у С. Сартакова более слож­ ное жизненное явление. У него — бога­ тейший практический опыт, который, показывает писатель, не может быть бесполезен, есть отдельные хорошие за­ датки, но нет широкого понимания госу­ дарственного значения своей работы. Владимир тоже сложен по своему харак­ теру. Возможно, он был бы совсем иным человеком, если бы оказался на своём месте, нашёл бы дело по душе. Словом, С. Сартаков на ограниченном пространстве, которое предоставляется драматургу пьесой, умеет и выявить ха­ рактеры и построить сюжет. И всё же у него, как драматурга, есть серьёзные недостатки. Это — главное — недостаточно индивидуализирован­ ный язык. В пьесе, где характер соз­ даётся исключительно языком героя, должен быть особо выразительный, пре­ дельно индивидуализированный язык. Однако у С. Сартакова герои-инженеры говорят на общем для всех них услов­ ном интеллигентском языке, а рабочие — опять-таки — на некоем условном н а - . родном просторечии. Этот недостаток свойственен не только пьесе «Песня над рекой», но и другим. В пьесе «Единым дыханием», например, все герои говорят одинаково. Чтобы как-то разнообразить речь, драматург использует подчас при­ митивные и грубые средства (вроде по­ стоянного «ась?» в речи старика Леон­ тия). Не от этой ли безликости речи дела­ ются чем-то схожими друг с другом и сами герои? Ведь, право, очень трудно отличить Ольгу от Валентины. Вскользь брошенное замечание, что Валентина не­ сколько энергичнее Ольги, никак не рас­ крыто в пьесе. Существенным недостатком драма­ тургической манеры С. Сартакова яв­ ляется то, что можно было бы назвать злоупотреблением в саморазоблачении героев. Директор леспромхоза Зубарев от начала до конца пьесы постоянно комментирует и разъясняет свои поступ­ ки и свой характер. Этим же занимают­ ся и некоторые другие герои произведе­ ния. Не говоря уже о том, что подобные саморазоблачения неправдоподобны в устах персонажей, они мешают автору активно включать их в сюжет, развитие действия. 1-*■ Роман «Хребты Саянские» — самое значительное произведение С. Сартако­ ва. Оно охватывает около десяти лет, предшествовавших первой русской ре­ волюции; события 1905 года находятся в центре последней, третьей части, не­ давно законченной писателем. Наряду с Г. Марковым, показавшим в романе «Строговы» судьбы сибирского крестьянства, и с К. Седых, запечатлев­ шим в «Даурии» сложный путь револю­ ционизирования сибирского казачества, автор «Хребтов Саянских» восполняет наши представления о революции, рисуя не менее сложный и своеобразный прот цесс формирования сибирского рабочего класса. В России конца XIX века назревал промышленный кризис. Усиливалась безработица. Всё сильнее и сильнее шло революционное брожение. Железная до­ рога, проводимая вглубь Сибири, была тем проводом, по которому шёл ток быстро приближающейся революции 1905 — 1907 гг. С. Сартаков хорошо раскрывает роль железной дороги — этого крупнейшего капиталистического предприятия — в ко­ ренном изменении доселе застойной и глухой сибирской жизни. Быстрее дру­ гих почувствовали опасность «революци­ онной заразы» наиболее чуткие из лаге­ ря «хозяев». Городской голова Б ар ан о в ,. — показывает писатель, — если бы мог, запретил опасное, на его взгляд, строи­ тельство. «— Деповщина?! Слесаря?! Дымом, мазутом поганить город? Не дам! ...Сла­ ва тебе, господи, в городе тихо, спокой­ но. Каждый своим домом живёт, в каз­ ну — что с него причитается — платит, в бога верует, в церковь ходит, не требу­