Сибирские огни, 1956, № 2

нашу, последнюю корми-и-ли-цу-у-у. Куда нам деться — пропащим- сиро-о-та-ам? — Где и когда твои руки гладили землю? Ну, скажи, скажи. А кто гладил и питал — у того руки в мозолях,— вот, вйдала? Чья-то скрюченная жилистая рука вынырнула из-за голов. Пригля­ девшись, узнал: это добытчик извести Елизаров, второй по бедности че­ ловек в Сарыг-Сепе. В толпе зазвучали одобрительные голоса... Понял я силу и правду людей с жилистыми руками, в изъеденных рубахах. В то время араты из бедняков и байские батраки не давали ми­ роедам, как у нас говорят, и пяти раз подскочить. Быстро дошло до сту­ дёного Каа-Хема живое дыхание Советской России. Тувинские бедняки-араты, жившие в одних местах с русскими, пере­ нимали пример у своих братьев, там и тут собирались на сходы и уже открыто обсуждали дела. Хотя на первых порах и не очень смело, но всё настойчивее вскипала на сердце решимость: «Русские жители уже ски­ нули своих баев, забрали землю и живут на ней свободно, а мы что?...» Дойдя с партизанами до Сарыг-Сепа, на берегу бурливого Каа-Хема я хотел сначала заскочить к сестре Албании, потом спуститься к Хем- Бельдиру. Вот уже передо мной — Овалыг-Тей (холм с жертвенной на­ сыпью) . Здесь тоже собрался народ. Это окрестные бедняки-араты. Среди них я издалека узнал Мунзумчука, охотника Томбаштая, его сына Саглын- мая и других старых знакомых. Одни сидят, привалившись друг к другу и посасывая длинные чубу­ ки. Другие слушают стоя. Поздоровался я с теми и другими сразу: «Мир- всем!» Присел поодаль, проглатываю каждое слово. — Теперь-то уже всем как есть понятно. Возьмёшь да посмотришь- на всё — вроде полегчало, камень отворотили. Наши соседи покатили с высокого яра баев — Маслова, Мелегина, Чолдак-Степана, стали сами хозяева на земле. И нам бы не сидеть вроде на холмике, не дымить из трубочки в тучу, покуда не выглянет солнышко1,— говорит старый Том- баш, посасывая трубку и процеживая слова между губами и чубуком. Он вынимает изо рта трубку и, обтерев о рукав кончик чубука, суёт со­ седу — Мунзуму. После размеренного, с воркующей низкой хрипотой, голоса отца» вдруг зазвенел высокий, почти мальчишеский, голос Саглынмая: — Чистая правда, что отец тут сказал. Работать, как теперь, и жить так мы научились у кого? У русских жителей. Значит и дальше они по­ могут... обязательно. По морщинистому бронзовому лицу дяди Томбаша пробежала добрая- отцовская ухмылка, и он опять заворковал, густо наморщив кожу над бровями: — А мы, небось, по охотничьей части опять же им поможем... обя­ зательно... так? Вчера, небось, повстречались с партизанами. Ой, моло­ децкий старшина у партизан! Никто не хотел расходиться. Речи коммуниста Мыкылая и разговоры старых соседей ещё более укрепили мою решимость поскорее выполнить наказ партизанского командира. В мыслях моих кто-то неотступно зову­ щий стал .ещё настойчивей повторять: «Хем-Бельдир, где ты?» Я не попрощался даже с дядей Томбашем и со всеми знакомыми в- его ауле, — они ещё продолжали собрание,— и двинулся прямым путём,, без дороги, туда, где раскинут худой чум старшей сестры. Расправляю грудь и быстро иду. Мысли мои неотвязно бродят по Хем-Бельдиру. Добрые мои старые земляки поджидают новых вестей из Хем-Бельдира, а я пойду сам и узнаю. 1 Соответствует русской поговорке «Ждать у моря погоды».