Сибирские огни, 1956, № 2

А л е к с е й П е т р о в и ч . Почему?... Ведь это правда. Всё — до последнего слова. Е л е н а Б о р и с о в н а (опустив голову). Вы не знаете меня... Мо­ ей жизни... А л е к с е й П е т р о в и ч . Знаю. И больше ничего не хочу знать. Е л е н а Б о р и с о в н а ( сдерживая слёзы). У меня всё осталось там... А л е к с е й П е т р о в и ч . Что? ' Е л е н а Б о р и с о в н а (после паузы). Был муж... Плохой... Бы­ ла дочка... Томочка... И нет её теперь... И не верю я больше ни во что... А л е к с е й П е т р о в и ч . Елена Борисовна... я знаю, насильно нельзя полюбить... Но если бы вы... вам никогда бы не пришлось рас­ каяться... Е л е н а Б о р и с о в н а (встаёт). Нет. И не будем об этом. Мы слишком одинаковые люди. И нам нельзя вместе... Найдёт коса на камень... (Алексей Петрович пристально посмотрел на неё, отвернулся. Стоят рядом, молча, не глядя друг на друга. На аллее появляются И л ь я Г е р а с и м о в и ч и Д м и т р и й М а т в е е в и ч . Останавливаются, закуривают.) И л ь я Г е р а с и м о в и ч . Ольга Владимировна прочла стенограм­ му вашей лекции? Д м и т р и й М а т в е е в и ч . О-о, если бы вы только видели, как она отчитала меня! Как ученика-малолетку! Представьте, говорит мне: «У вас не марксистская методология». А какая же она у меня? И л ь я Г е р а с и м о в и ч . Странно! Раньше я этого за ней не за ­ мечал. Надо будет поставить её на место. Д м и т р и й М а т в е е в и ч . Непременно надо, Илья Герасимович. Ведь к её мнению прислушиваются наверху. И л ь я Г е р а с и м о в и ч . Вот именно. Приходится и с ней лави­ ровать. А мы-то уж с вами, 'кажется, заслужили право на прямоту, а? Д м и т р и й М а т в е е в и ч . Заслужили, Илья Герасимович, ох, как заслужили. И л ь я Г е р а с и м о в и ч . Да-а, а вот так и умрём дипломатами. Эх, была бы моя власть — всех этих недоучек гнал бы в три шеи! Ну, от одной мы на днях избавимся. Д м и т р и й М а т в е е в и ч . Я понимаю вас. Необходимость есть необходимость. Давно, давно пора. (Идут. Замечают Алексея Петровича и Елену Борисовну.) И л ь я Г е р а с и м о в и ч . Доброе утро! Великолепная погода, не правда ли? Какие дали! Если бы был жив Иван Сергеевич Тургенев, он создал бы на этом материале изумительное стихотворение в прозе. Д м и т р и й М а т в е е в и ч (пожимая руку Елене Борисовне). И очаровательная Елена Борисовна была бы украшением этого пейзажа. Е л е н а Б о р и с о в н а . Увы, Тургенев умер. А л е к с е й П е т р о в и ч . Илья Герасимович, мне студенты сооб­ щили, что вы отменяете вечер третьего курса. Это верно? Е л е н а Б о р и с о в н а . Как? И л ь я Г е р а с и м о в и ч . Это наше ведомственное дело, Алексей Петрович. Мне бы не хотелось вмешивать в него вас. А л е к с е й П е т р о в и ч . Меня это интересует. Я считаю, что ве­ чер, необходим. И л ь я Г е р а с и м о в и ч . И я тоже. Мы проведём его в факуль­ тетском масштабе. Е л е н а Б о р и с о в н а . Но у нас это вечер спайки.