Сибирские огни, 1956, № 2

куете других, сами должны быть безупречны. (Увидев в её руках стопку детских книжек.) Детские книжки? Зачем это? Е л е н а Б о р и с о в н а . Ох, совсем забыла.;. Я же несла их Ольге Владимировне. А л е к с е й П е т р о в и ч . Разве они вам не нужны? Е л е н а Б о р и с о в н а . А зачем мне? У неё — дети. А у меня — никого... (Пауза. Алексей Петрович нервничает, пощипывает кончик подбородка.) Алексей Петрович, почему вы... А л е к с е й П е т р о в и ч . Что? Е л е н а Б о р и с о в н а . Почему вы постоянно щиплете подбо­ родок? А л е к с е й П е т р о в и ч (смущённо улыбнулся). Дурная при­ вычка. На севере обморозил лицо. Е л е н а Б о р и с о в н а (рассматривая его). А вы, оказывается, совсем не сердитый... Вы мне очень помогли. Мне кажется, что теперь я всё могу. На днях снова засяду за диссертацию. У меня тема — Ве­ ресаев. А л е к с е й П е т р о в и ч . Вы его любите? Е л е н а Б о р и с о в н а . Иначе не писала бы. А л е к с е й П е т р о в и ч . Этого мало. Надо, чтобы в руках так и зудело, чтобы нельзя было больше не писать... Е л е н а Б о р и с о в н а . А у меня часто бывает так: начну даже с неохотой, а потом увлекусь и уж не могу оторваться. А л е к с е й П е т р о в и ч . А я всегда выжидаю, накапливаю. И с диссертацией так... Там, на севере узнал много о болыпевиках-ссыльных. Нашёл интересные документы, письма, книги с их пометками. Расспра­ шивал стариков. Сам вкусил холода и темноты северной зимы. И уж тогда засел... Е л е н а Б о р и с о в н а . А почему вы решили вернуться? А л е к с е й П е т р о в и ч . Что ж... Кое-что понял и решил это­ му других научить. Видел там много хороших людей и много дряни. И не хочу, чтобы эта дрянь пополнялась новыми... кадрами. Чтобы не гнулась молодёжь, не погрязала в мелочах, не растрачивала себя на слова... Е л е н а Б о р и с о в н а (сжав его руку). Хорошо!.. А скажите, Алексей Петрович, вы всегда один? т, А л е к с е й П е т р о в и ч (освободив руку). Да. (Пауза. На лице Алексея Петровича мучительное напряжение.) Елена Борисовна... Е л е н а Б о р и с о в н а . Что? А л е к с е й П е т р о в и ч . Эх... (Встаёт, отходит к кусту, рвет ветки.) Е л е н а Б о р и с о в н а . Вы мне что-то хотели сказать? А л е к с е й П е т р о в и ч (глухо). Хотел. (Повернувшись.) Нет, не хотел!.. Е л е н а Б о р и с о в н а. Да что с вами? А л е к с е й П е т р о в и ч . Ничего. Просто вспомнил. Я не всегда ...вот так, один... На фронте мы были вдвоём... Но она погибла. От осколка мины. Я был рядом. И видел, как... глаза погасли. Е л е н а Б о р и с о в н а (тихо). А какая она была? А л е к с е й П е т р о в и ч . Красивая... хоть не все это замечали. Родная мне и... немного чужая. И кажется, будто она умерла, что-то скрыв от меня... Е л е н а Б о р и с о в н а . И все? А л е к с е й П е т р о в и ч . И всё... С тех пор я мечтал о подруге... Но не встречал её... Всё ждал... (Твёрдо.) Такой, как вы. Е л е н а Б о р и с о в н а (испуганно). Не надо...