Сибирские огни, 1956, № 2

го. Жду! (Нажимает рычажок телефона, не отнимая трубки от уха.) Возмутительно! В и к т о р и я П а в л о в н а . Что случилось, мой дорогой? И л ь я Г е р а с и м о в и ч (набирая номер). Сейчас всё узнаете. Аллё... Будьте любезны, Георгия Николаевича... (Грозит жене пальцем). 1-с-с... Георгий Николаевич? Здравствуйте! Малинин беспокоит. Геор­ гий Николаевич, вы помните, я вам рассказывал об отношении к трудо­ вой дисциплине со стороны Ракитиной? Так вот. Сегодня ещё один во­ пиющий факт. Она опоздала па лекцию на целых тридцать минут! Что? Конечно зафиксировано. Но представьте её цинизм: говорит, что проспа­ ла! Совершенно возмутительное поведение! Простите, не расслышал. (Суровым тоном.) Хорошо, хорошо, Георгий Николаевич. Слушаюсь. Будет сделано. Всего доброго. (Вешает трубку.) Вика, приказано офор­ мить на неё материалы! В и к т о р и я П а в л о в н а . Что это значит? И л ь я Г е р а с и м о в и ч . Вполне возможно — увольнение! В и к т о р и я П а в л о в н а . Как это говорится у Маяковского: «Кто тут временные, слазь! Ваше время вышло...» И л ь я Г е р а с и м о в и ч . Ой, лучше не цитируйте. В и к т о р и я П а в л о в н а . Правда, я эти современные стихи пло­ хо запоминаю... А вам не жалко её, Илюша? И л ь я Г е р а с и м о в и ч . Что вы сказали? В и к т о р и я П а в л о в н а . То есть... я хочу сказать, что она, ко­ нечно, злой и дурной человек, но она молода. Вы помните, как меня исключили в молодости из консерватории за то, что я не понравилась директору? И л ь я Г е р а с и м о в и ч . Вас исключили за то, что вы были че­ ресчур легкомысленны. Впрочем, мне всегда это в вас нравилось. Так или иначе я не позволил бы вам работать. Работа убивает красоту жен­ щины. Посмотрите на Ольгу Владимировну. Она красива. Но лоб у неё весь в морщинах. А вы—и в пятьдесят лет прекрасны. (Целует ей руки.) В и к т о р и я П а в л о в н а (растроганно). Если бы вы почаще замечали мою красоту! (Звонок.) И л ь я Г е р а с и м о в и ч . Кто это? Ольга Владимировна ещё не может придти. Скажите, что меня нет. В и к т о р и я П а в л о в н а . А если... И л ь я Г е р а с и м о в и ч . Кто бы ни был, меня нет. (Виктория Павловна выходит.) Впрочем... Это же Бабушкин... Подождите! Я сам открою... (Возвращается с Виктором Бабушкиным. Тот смущён, вертит в руках портфель.) И л ь я Г е р а с и м о в и ч. Ну, ну, проходите, мой дорогой коллега. Я вас уже жду с нетерпением. Садитесь. В и к т о р (присев на кончик стула). Я вам не помешал? И л ь я Г е р а с и м о в и ч . Ничего, ничего. Для вас у меня всегда найдётся время. Вы — человек многообещающий, и наш долг выра­ щивать себе достойную смену. В и к т о р (не зная, что сказать). Вы над книгой работаете? И л ь я Г е р а с и м о в и ч . Да, пишу. Много пишу. Наука требует жертв. А главное, она требует смелости, принципиальности. Вам, моло­ дёжи, приходится компилировать, а от нас, стариков, требуется новое, свежее слово. В и к т о р . Но очень трудно быть смелым... И л ь я Г е р а с и м о в и ч . Ещё бы! Иначе на свете не было бы тру­