Сибирские огни, 1956, № 1

Кавказских вершинах, мыл золото в дебрях Якутии и, наконец, приехал за Байкал валить тайгу. С пятнадцати лет, как только убежал от родных, он всё время куда-нибудь вербовался — летал за длинным руолём. Лоску­ тов мог работать и трактористом, и шофёром, и слесарем, и токарем. Он всегда чем-нибудь щеголял — или бравой работой, или уменьем лихо приплясывать кривыми ногами, или подхваченными у кого-нибудь осо­ быми словечками. — Как работается? — спросил Семён, думая совсем о другом. Лоскутов громко запел: Л на печке лежу, Похохатываю — Каждый день трудодень Зарабатываю... Он размашисто стукнул Семёна по каменному плечу. — Так-то, голова! А у тебя как на сегодняшний день? Вопрос с ж е ­ нитьбой решён? — Да вроде так,— смущённо усмехнулся Семён. — Ну, давай, давай, голова! Молодые соседи по общежитию доволь­ ны будут! — Лоскутов захохотал на всю лесосеку. — Значит гульнём на всю? Плутоватые, большие глаза Лоскутова озорно искрились. Недалеко приёмщица, в чёрных шароварах и в зелёной юбке до ко­ лен, замеряла толщину брёвен жёлтым складным метром, писала мелом на комлях цифры. Лоскутов со смехом обхватил её. — Ласточка моя, дай я тебя приголюблю! — Иди, иди, не припрягайся! — хмуря пухлое лицо, приёмщица стряхнула его руки. — Голубонька, любовь моя — крепка! — И тюрьма крепка, да чёрт ей рад!— отвернулась приёмщица. — Эх, девки языкастые! Живу я из-за вас, как пуговица! Каждый день в петлю лезу! Лоскутов .снова громко засмеялся и сел в кабину. «Вот язва,— лихой, в карман за словом не полезет»,— подумал Се­ мён. Уходить не хотелось, и он тоже залез в кабину, с другой стороны, сел на железный стул с сиденьем, сплетённым из мягкой алюминиевой проволоки. Помощник Лоскутова, скуластый, с плоским носом бурят Арсалан, уже продолбил ломиком под двумя хлыстами дыры, просунул в них трос с крючком на конце, захлестнул его вокруг толстых комлей и пронзитель­ но свистнул. Лоскутов включил мотор, заработала лебёдка, трос натя­ нулся, как струна, за ним поползли хлысты. Вот концы их взобрались на покатый щит. Солнце палило, пропеллер-вентилятор гнал от мотора горячую струю, за спиной дышал зноем бункер. С лица Лоскутова струился пот. И хлысты в сверкающих медовых каплях смолы, вползая на щит, тоже как будто вспотели от натуги. Лоскутов рванул рычаг, щит поднялся, вы­ прямился, и на его площадке оказались два комля. Трактор сердито дёрнулся и поволок свою тяжёлую ношу. Из-под гусениц летели куски раздавленных сучьев, сосновые лапы в густой хвое. Арсалан прыгнул на бороздившие землю хлысты, ловко пробежал по ним, сел, свесив ноги, и оскалил ослепительно белые зубы. Семён улыбнулся ему, а Лоскутов погрозил кулаком. Трактор вползал одной гусеницей на лесины, кренился, Семёна швыряло из стороны в сторону, оглушали треск и завывание мотора.