Сибирские огни, 1956, № 1

День стоял серый, без солнца. Но то ли снег на полях блестел так, как он никогда не блестит зимой, или берёзы вдоль дороги посветлели, или, может быть, воздух стал каким-то особенным, — только весна чув­ ствовалась уже здесь, совсем рядом с нами. В райцентре мы разошлись: Фёдор Степанович — в райком, Вера — в магазин, а я — в библиотеку. Мы условились встретиться через три ча­ са в ресторане и пообедать. Но, как часто бывает, эта наша встреча оказалась очень сложным де­ лом. Я немного опоздал, торопился к назначеному времени, но на вешал­ ке ресторана женщина, посмотрев на мою шапку, спросила, не я ли буду Леонид Петрович? — Вы! Так вот — звонил Фёдор Степанович, Битевский директор, и сказал, что он запоздает. Обедайте без него... Я разделся, прошёл в зал и облюбовал там столик рядом с ок­ ном... Окно выходило в огород. Там из сугробов торчали тёмные, как буд­ то обугленные, подсолнечные будылья, напоминавшие тощие человече­ ские фигурки;, вверху, на месте срезанных шляпок у них оставались ещё маленькие, запорошённые снегом головки, а свёрнутые вдоль стебля ред­ кие листья похожи были на повисшие руки... С двух сторон стояли заборы — один из досок, приколоченных к стол­ бам плашмя, другой — из таких же досок, поставленных вертикально, а с третьей стороны, слева, на огород выходила высокая стена деревянно­ го амбара, и к ней были прислонены телеги без оглобель и без колёс... Между телегами и амбарной стеной на мёрзлой земле стояла прошлогод­ няя' рыжая лебеда и покачивалась от того, что на ней висели юркие, се­ рые с пятнышками, чечётки и вышелушивали семена... За неровным забором с продольными широкими щелями между до­ сок виднелись приземистые каменные постройки базара, выше этих по­ строек поднималась линия телеграфных столбов, а потом начиналось широкое ледяное поле реки, в разных направлениях расчерченное нитями дорог... Противоположный обрывистый берег тянулся длинной жёлтой поло­ сой, лишь кое-где прерываемой узкими треугольниками снега, наметённо­ го в овраги... За полосой берега простиралась снежная равнина, на которой не бы­ ло видно уже ни дорог, ни телеграфных столбов. Совсем низко над равниной лежали плоские облака, белые и плот­ ные, как сугробы, и, казалось, будто эти сугробы только что лежали на равнине, но кто-то срезал их и приподнял, и они вот-вот снова опустятся на землю... В этой картине, открывающейся из окна городского ресторанчика, не было ничего особенного, ничего примечательного, наоборот,— всё бы­ ло окрашено в невзрачный однообразносерый тон, на котором если что и выделялось своей иной окраской, так только чёрные будылья, рыжая ле­ беда и далёкая жёлтая полоска берега... Но, должно быть, именно простота этой картины навевала раздумье, желание найти для всех своих мыслей самые простые слова... Прошло пять, десять минут — я всё ждал Веру и размышлял о её судьбе, о том, счастлива она или нет, а потом вдруг подумал, что вот сей­ час, как только она придёт, я обязательно спрошу у неё обо всём... Неужели Вера откажется говорить со мной, не объяснит, зачем она так звала меня приехать в Битево? Неужели наша дружба многих лет не заставит её быть откровенной? Нет, она сейчас придёт, сядет рядом, взглянет в окно, увидит там .всё, что и я вижу — огород, реку, светлую равнину, облака, — почувст-