Сибирские огни, 1956, № 1

Не вошла, а вбежала Вера, радостно поздоровалась. Она из окна школы видела машину, которая вернулась из города, и догадалась, что я приехал, но раньше никак не могла придти — было сочинение в девя­ том классе и хотелось бегло посмотреть тетради. Двоек, кажется, не бу­ дет. А вот одна девочка, которая очень хорошо учится, три дня тому на­ зад получила двойку по физике, обиделась, отказалась отвечать на уро­ ках и сказала секретарю комсомольского комитета: «Хочу быть двоечни­ цей по всем предметам». Сегодня по этому поводу собиралось комсо­ мольское бюро, и с трудом, но вопрос, кажется, улажен — девочка об.е- щала отвечать хорошо. Потом на лице Веры появились сразу и вопрос' и испуг — она спросила, глядя то на меня, то на мужа: — Вы уже познакомились? Это — Лёня, Леонид Петрович, а это — Фёдор Степанович. — Уже...— махнул Кудинов рукой.— В сухомятку знакомились. Есть хочу — спасу нет! На мгновение Вера замерла, как-то неловко перегнувшись в талии, потом кинулась* к русской печке: — Здесь всё приготовлено! Сейчас будем ужинать! Где же у пас мама? Как раз пришла и Прасковья Фёдоровна. Кудинов снова заметил: — А мы уже заскучали, мамаша, без вас...— И, наклонившись к печке, шумно потянул воздух носом. — Ходила к соседям и в магазин,— объяснила Прасковья Фёдоров­ на,— а продавщица товар принимала. Уж вы извините, задержалась. Ужинали в кухне. Прасковья Фёдоровна ни за что не хотела сесть с нами за стол, а устроилась на табуретке, рядом и, как будто очень обра­ дованная чем-то, всё время улыбалась и без конца суетилась около нас. Я сидел по одну сторону стола, Вера с Фёдором Степановичем — по дру­ гую, и я видел, как всё время менялось выражение её лица. Если мы вспоминали что-нибудь приятное из нашей студенческой жизни — лицо у Веры становилось добрым, мягким; если упоминался какой-то хорошей человек — она радовалась, если говорили о ком-то плохо — она сердито, с обидой опускала глаза. Глядя на неё, хотелось говорить только о хорошем. Когда Фёдор Степанович долго молчал, она старалась обязательно втянуть его в разговор, когда же он говорил, при первом же звуке его голоса Вера начинала тревожиться. Так, не скрывая, она переживала каждое его слово. И, несмотря на то, что она была такой искренней, а я так хорошо знал её,— никак нельзя было понять — или она очень любит своего мужа, или... Не хотелось об этом думать. А Фёдор Степанович как будто не замечал жену. Он кивнул Прас­ ковье^ Фёдоровне, и та быстро поставила на стол бутылку вина. Свет был тусклый, электрическая лампочка над нами то разгора­ лась, то меркла, потому что, как сказал Фёдор Степанович, сегодня де­ журит на локомобиле машинист Петрухин, который «...до седых волос дожил, а всё ещё «шляпа» и сырые дрова шуровать в топке не умеет. Вчера сам его учил, практически показывал». В этом освещении казалось, словно Вера то приближается ко мне, то уходит куда-то далеко-далеко. Когда заговорили об одном из районных работников, Фёдор Степа­ нович сказал: Силен мужик! Уважаю! Вот кого уважаю! Только у него жена — лучше не говорить. Двух ребятишек принесла, а потом бросила и его, и детей, и убежала. А к кому убежала? Смотреть-то на такого тошно! И не просто ушла — обманывала, подлая!