Сибирские огни, 1956, № 1

—• И больше ничего. — Странное послание... Высоко в небе искрой сверкнул метеорит, оставив после себя быстро исчезнувшую серебристую черту. С запада потянул лёгкий ветерок. — Письмо не такое уж странное, — промолвил Иван Антипович и вдруг умолк, точно решая, стоит ли продолжать. Омельянчук, припод­ нявшись на локоть, терпеливо ждал. Силуэт его смутно вырисовывался на фоне побелённой избы. — Я понял, что означает вырезка,— заговорил опять Иван Антипо­ вич.— Николай и во время нашего с ним спора пытался оправдать адми­ нистрирование, подмену хозяйственников, ссылкой на Центральный Ко­ митет партии. Я тогда возразил, что нельзя не учитывать разницы в ме­ тодах работы Центрального и районных комитетов, что вся практика по­ следних лет — свидетельство заботы ЦэКа о том, чтобы приблизить пар­ тийное руководство к рядовым людям, пробудить инициативу, самосто­ ятельность советских и хозяйственных органов. Ну, и сослался, помнится,, на решения сентябрьского и февральско-мартовского Пленумов, Николай не забыл этого! Поэтому и прислал вырезку, поэтому и подпись подчерк­ нул: «Видишь, мол, кто подписал? А ведь постановление сугубо хозяй­ ственное, по частной технической проблеме!» Николай снова ищет оправ­ дание своей привычке к голой команде, к подмене всех и вся. Вот что за этой вырезкой. ■—• А вы сами как смотрите? — спросил Омельянчук. — На историю с вырезкой? — Иван Антипович чувствовал, куда клонит Омельянчук, и просто оттягивал время, задавая свой вопрос. Сло­ ва Омельянчука подтвердили, что предположение не обмануло его. — Не о вырезке я... о постановлении. Вы тоже его расцениваете, как аргумент в пользу брата? Или наоборот, у вас само постановление... Кулаков молчал. Если и раньше, едва речь зашла о Николае, разго­ вор стал неприятен ему, то теперь это чувство только усилилось. Он хо­ тел было не отвечать вовсе, но потом подумал, что Омельянчук может расценить это, как трусость. — Вопрос нелёгкий,— сказал он.— Не так просто на него дать ответ. — Опасаетесь впасть в ошибку? — Нет,— возразил Иван Антипович более резко, чем хотелось ему.— Пусть этого опасается тот, кто считает своё мнение самой непреложной истиной в мире. А я охотно выслушаю любое возражение и буду благо­ дарен, если меня убедят, что я неправ. А что касается вашего первого во­ проса... Я инженер и не привык делать поспешных заключений. Тем бо­ лее, что один факт — это факт и ничто иное. Лишь множество фактов — основание для вывода. Вот почему Николай напрасно ссылается на по­ становление о железобетонных конструкциях. Даже если одна из подпи­ сей под документом даёт любителям администрирования, подмены со­ ветских и хозяйственных органов повод для оправданий, даже в этом случае позиция Николая — неверная позиция. Множество других пар­ тийных решений, требующих широкой инициативы, самодеятельности масс, неопровержимо убеждают в этом... Я, кажется, ответил на все во­ просы? А теперь давайте спать... Время позднее. Видите, куда Медведи­ ца успела переместиться? Он натянул одеяло до самого подбородка и отвернулся. Омельянчук. тронул его за плечо. — Вы не обижайтесь, пожалуйста, за мою надоедливость... Иван Антипович поспешил заверить, что он вовсе не обижается. Но сказано это было недовольным тоном. Омельянчук умолк и тоже, каза­ лось, собирался заснуть. Однако шуршание сухой травы под ним выда­ вало его беспокойство.