Сибирские огни, 1956, № 1

Безусловно, Пушкин переживал в ссылке скорбные чувства. Это правда, но далеко не вся правда. Это произволь­ ная выжимка определённых черт в ха­ рактере Пушкина, черт, вроде бы под­ ходящих к теме войны, — гнев, ярость, скорбь и ожидание освобождения. Одна­ ко раскрытие лишь таких черт не толь­ ко снижает образ Пушкина, становя его на трагические котурны, но обедняет и чувства бойцов, которые они испыты­ вают при виде Михайловского и Тригор- ского. Ведь, кроме всего прочего, Пушкин здесь вдохновенно работал, беззаботно веселился. Здесь он любил! Здесь были Керн и няня. В восприятии советских людей, в данном случае — бойцов, это опоэтизированные места. И аллея, где встречались Пушкин и Керн, не менее дорога нам, чем кабинет, где поэт раз­ мышлял в одиночестве. В изображении А. Смердова пропала народная поэтизация пушкинских мест; Михайловское предстаёт перед нами лишь местом заключения великого поэ­ та, где зрел его гнев. Одноплановая трагедийность в обра­ зе Пушкина заставляет нас вспомнить приёмы, употреблённые при изображе­ нии комиссара Лобова. Не так-то легко преодолеваются недостатки в художни­ ческих исканиях... Заодно скажем и о втором «ритори­ ческом» отступлении, имеющемся в поэме. Мы подразумеваем эпилог. В нём есть сильные строки, когда поэт выра­ жает свои чувства при послевоенном по­ сещении пушкинских мест и вспоминает, как «сыны России и большевиков» бра­ тались с Пушкиным «своей солдатской кровью». ...Потому Иду к нему я как однополчанин. Как к фронтовому другу своему... Но суть эпилога в том, что А. Смер­ дов хочет рассказать нам, как труд со­ ветского народа возрождает из руин пушкинские места, как великий поэт бли­ зок советским людям и в послевоенном строительстве коммунизма. Мысль, ко­ нечно, правильная. Однако она в поэме не стала поэтической мыслью. А. Смер­ дов общими словами информирует нас о происходящем: «сверкают крыши но­ вым гонтом, пшеница спеет, зацветает лён», «загремела светлая, живая пуш- киногорцев слава трудовая». Главная беда эпилога заключается в том, что автор пытается растолковать общеизвестное с таким видом, будто чи­ татель и представления не имеет о по­ слевоенном восстановлении народного хозяйства нашей страны. Повторение известного без желания опереться на опыт и знания читателя, углубить и раз­ вить этот опыт и знания всегда мстит скукой и невыразительностью. Эпилог снижает звучание поэмы. Но таких «отступлений» от поэтиче­ ской выразительности в поэме немного, хотя по количеству строк они довольно объёмны. Глубокой мыслью пронизан эпизод, посвящённый подготовке к атаке на Пушкинские горы. Замполит вместе со Снежковым идёт по ротам читать стих» Пушкина. Комбат отказывается от помо­ щи артиллерии: Солдатской волей и спокойной силой Глаза его запавшие горят. Нет, ни один над пушкинской могилой Не разорвется русский .наш снаряд. И каким огромным контрастом — историческим, политическим, мораль­ ным — звучат в поэме слова о том. что гитлеровцы заминировали могилу Пуш­ кина, чтобы взорвать её, уничтожить на­ родную святыню. Именно в этих эпизодах — идейный, центр поэмы, концентрация всего её па­ фоса. Великое всечеловеческое содержа­ ние советского патриотизма противопо­ ставлено человеконенавистнической ди­ кости фашизма. Начинается штурм Святогорского мо­ настыря, где находится могила Пушки­ на. В этот решительный момент перед нами глубоко раскрывается образ Сергея Снежкова. Мы с напряжением- следим за внутренним процессом созре­ вания в нём героического порыва. Мы очень близко ощущаем, как в душе Снежкова крепнут различные чувства, сливаясь в единое — в стремление к под­ вигу во имя Родины. Полное проникновение в образ героя позволило поэту безошибочно использо­ вать все возможности поэтической вы­ разительности. Медлительный, несколь­ ко торжественный ямб предшествую­ щих глав сменяется напряжённым рит­ мом четырёхстопного ямба: «Ничьих» сто метров, только сто. Но нет земли доркэже... И кто-то должен первым... Кто? Подняться первым должен... И выделенное в рифму, ударное «кто» придаёт особую значительность вопросу. Тот же самый ямб вдруг снова ме­ няется — при воспоминании о Пушкине- он становится плавным, задумчивым: * Вот где-то здесь —и, может, рядом — В осенней синей тишине Блуждал поэт под листопадом С тоской своей наедине. Он звучит порывисто, когда в вообра­ жение врывается действительность: «Где я страдал...» Разрывы близко, И нестерпимей мины вой...