Сибирские огни, 1955, № 6

Ч е р е п а н о в а . Я сурьёзно... П р и м а к о в , Шофёр первого класса Фёдор Ефимович Примаков! Ч е р е п а н о в а . Инженера Захарова шофёр? П р и м а к о в . Шофёр главного инженера шахты «Таёжная» Петра Степановича Захарова! Ч е р е п а н о в а . Скоморошничаешь... сгорели бы вы белым пламе­ нем вместе с инженером и шахтой... Ни дня, ни ноченьки ему спокойной! П р и м а к о в . Почему так страшно, гражданочка? (Присмотрев­ шись). Ой-ёй... Как же я не узнал вас! Мамаша Андрейки Черепанова? Ч е р е п а н о в а . Мамаша... (Устало опускается на скамейку.) Вся душа была в нём, вдовья... Ни солнышко его не согреет, ни песен он, сы­ ночек, не... Четверо их у меня было — бе-ло-го-ловых. Ых, горько... П р и м а к о в (потупился, мнёт кепку). Д а , мамаша... Извините, отчество мне неизвестно... Тяжко, мама. Тут ни словом, ни слезами не размыкаешь... Это так... (Молчит.) Со стороны-то, конечно, легче... Но кто же не видит, как шахтёры окружили вас с ребятёнками... Не бегите от людей — в одиночку душа высохнет... Ч е р е п а н о в а . Сына-то нет... П р и м а к о в . Это так... Андрейки нет. Хорошего он хотел людям, потому и пошёл с Петром Степановичем. Ч е р е п а н о в а . Не поминай... этого! П р и м а к о в . Не буду. Что я сказать хотел... Вы уж извините, раз­ говорился не к месту... Слушал я недавно лекцию, один товарищ расска­ зывал... Не буду поминать его... И узнал я из лекции, что ещё Ленин Вла­ димир Ильич говорил, что нет тяжельше, нет грязнее работы, чем шахтёр­ ская работа... И свету, и надежды впереди у шахтёров ровным счётом никакой не было,— как день — так полсуток под землёй, как день — так полсуток в тьме-тьмущей, в сырости, на боку, на спине, на коленках... Такая нечеловеческая жизнь была у шахтёра... А теперь? Выравнивают­ ся! Что ни шаг — то машина, что ни поворот — то мотор! А кто всё сде­ лал? Д а такие, мама, как ваш Андрейка,— смелые, песенные, беззавет­ ные — чтоб после них другим было легче, просторнее жить! Ч е р е п а н о в а (с горькой издёвкой). Если так легко да просторно в шахте, что же ты не идёшь туда, а начальство раскатываешь? П р и м а к о в (стучит казанками пальцев по левой, затянутой в ко­ жаную перчатку руке). Железная. Мою-то, мама, Гитлер оттяпал... Вот и раскатываю начальство, по особому разрешению российской автоинспек­ ции... Ч е р е п а н о в а (после паузы). Обидеть хотела... Кого — не знала... Ты не принимай к сердцу... П р и м а к о в (с досадой). О чём разговор! Н а крыльцо быстро выходит Я л и н, заметив Черепанову , жестом подзывает Примакова. Разговариваю т вполголоса. Я л и н. Фёдор, новость-то! П р и м а к о в . Ну? Я л и н. Выгнали! П р и м а к о в . Куда? Я л и н. Не куда, а из партии! П р и м а к о в . Кого? Я л и н. Твоего Захарова! П р и м а к о в (насмешливо). Как был ты пустомеля, так пустоме­ лей и остался. Я л и н. Фёдор! Слово! Только что секретарша шепнула: исключили! Снимают! П р и м а к о в . ' Ой ты! Петра Степановича?!