Сибирские огни, 1955, № 6

ленька! Как это всё вдруг случилось!.. (Несколько секунд смотрят друг на друга. С лёгким вздохом, похожим на вскрик, Поленька обвивает руками шею Стрепетова.) Поленька... Я всё правильно понял? П о л е н ь к а (смеётся). Удивительно недогадлив! (Закрыв глаза, застенчиво, счастливо улыбаясь, несколько раз медленно кивает.) Давно, Лёня... С первого взгляда. Вечность целую! Я бежать хотела от всего это­ го, бежать — всё равно куда! Лёня, милый ты... мой! С т р е п е т о в . А я ждал... А я ждал этого!.. Как грома! Я задыхал­ ся... Иной раз ночью, в пустой квартире, в темноте услышу вдруг твоё ды­ хание, звук твоих шагов, шелест платья и... рванулся бы к тебе. Рванулся! П о л е н ь к а . О-о, Лёня... Алексей Данилович! Как удивительно хо­ рошо, что я не ошиблась... (Прячет лицо на груди Стрепетова, всхлипы­ вает.) С т р е п е т о в . Поленька! П о л е н ь к а . Боюсь, Лёня... А вдруг всё закатится, как солнышко... Как-то в детстве, на Саянах, обвал каменный видела. И сейчас снится. И вот, будто в горах мы с тобой,— одни-одинёшенькм, и лавина — на нас! Деться некуда, опереться не на что... С т р е п е т о в . Не на что? А любовь? (Привлекает к себе Поленьку.) Глянь мне в глаза! Вот так! Слушай, запоминай. Бурю в океане подавай мне, а не то чтобы обвал в горах,— если ты рядом! Не вешай голову, По­ ленька! Ты её так легко и гордо носишь. Я и полюбил-то тебя за это, за твои весёлые и грозные глаза! П о л е н ь к а (удивлённо). Грозные?! (Закрывает глаза .) А я и не знаю, за что тебя полюбила... То есть знаю, но выразить не могу... Ты во­ шёл вот сюда без спроса и даже никаких своих особых качеств не предъ­ явил. С т р е п е т о в (смеётся). Без пропуска! П о л е н ь к а . Но от этого ничего не изменилось... В тебе есть что-то такое ласковое, дерзкое! Помнишь, как на новогоднем вечере в тресте, ког­ да ты ещё на шахте работал, заместитель министра сказал о тебе: «Дерзок. Хорошо служит государству!» Помнишь? С т р е п е т о в (задумчиво кивает). Не обо мне одном... П о л е н ь к а . Нет-нет, я знаю, что ты имеешь в виду... Ему он только руку пожал и... и ни одного слова! С т р е п е т о в . Руку пожал... Иное рукопожатие стоит целого тома поздравительных речей. П о л е н ь к а . Лёня!.. Я не узнаю тебя!.. (Помолчав, тихо смеётся.) Ты... ревнуешь! С т р е п е т о в (удивлённо). Ревную? Но ты же его не любишь, ты его почти ненавидишь! Что же к нему ревновать? П о л е н ь к а (отвёртывается, прижимает подбородок к плечу). Нена­ вижу? Не-ет, я просто смертельно равнодушна к нему. Вот уже три года этот кош'мар продолжается... Было вначале увлечение силой его, каким- то, казалось, необыкновенным умением захватывать своими ручищами самое главное в жизни... А на поверку всё это обернулось самым ординар­ ным служебным рвением. Но ведь для жизни, для молодости, для любви должен же какой-то уголочек оставаться! А у него только шахты, только машины, план... Он всё это называет — «продолжением революции»... О какой он революции говорит? И почему я должна постоянно умиляться его трудовыми подвигами, чуть ли не становиться на колени перед ним? С т р е п е т о в . Поля, это всерьёз? Ты всё взвесила? П о л е н ь к а . Всё. Мне стыдно обманывать его — перед собой стыд­ но. А ты... Ты меня расковал, ты... будто я летать научилась! С т р е п е т о в . Ну уж... преувеличиваешь ты, Поленька, мои воз­ можности. Не надо так...