Сибирские огни, 1955, № 6

ной ярости Антипы против Павлы к ти­ хой ласке: ярости-то не чувствовалось. С интересом следит зритель за оабо- той мысли Софьи Быковой в исполнении М. Стряпкиной. Это — сильная женщи­ на с глубоким проницательным в згл я ­ дом чуть прищуренных глаз. Она умнее и дальновиднее брата, она и крепче его. Веришь, что на её маленькую руку вы­ нужден порою опираться Антипа. Софья принадлежит к лучшим людям буржуа­ зии, которые могут сознательно уйти из своего класса, пойти когда-нибудь с те­ ми, кому принадлежит 'будущ ее . «Зыковы» в Томском театре решены не как бытовая драма распада данной купеческой семьи, вырождение «зыков- ■ского рода» (иногда встречаются такие неверные трактовки), а как драма соци­ а л ьн ая , — один из этапов разложения целого класса. Внешне выразительно и внутренне глубоко раскрывает В. Воронин, играю­ щий Михаила, смысл характеристики, дайной Софьей своему племяннику: «Ты, кажется , везде будешь лишним». Т алантливая молодая актриса 3. И з­ вольская , в соответствии с замыслом по­ становщика , рисует Павлу не только «блаженненькой» , но ещё и очень вредо­ носной, вызывающей резкую антипатию зрителя , святошей. Пусть её монастыр­ с к ая «святость» в какой-то мере даже искренна , 3 . И звольская показывает, что это совмещается в Павле с такими каче­ ствами , которые делают её отвратитель­ ной. Образ получился вполне сатириче­ ский, причём сатирическое остриё на­ правлено не только против самой Павлы, но и вообще против подобных святош , представляющих собой оборотную сторо­ ну ра звр ата и накопительства. 5 . СТРЕИИ ТКЛЫЮСТЬ И. .. 3 \ ДЕРЖКИ И з двух постановок пьес иностранных классиков , которые довелось видеть ав­ тору этих строк, — «Собака на сепе» и «Испанский священник» , — наибольший интерес представляет второй спектакль. Комедия английского драматурга XVII века Д. Флетчера, некогда попу­ л ярн ая в ряде стран, сейчас довольно редко ставится на нашей сцене. Эта пьеса, сатирически, приёмами гроте­ ска и буффонады, с блестящим мастер­ ством осмеивающая духовенство и про­ дажных юристов современного Флетчеру общества, обладает и большими драма­ тургическими просчётами. По сути дела она состоит как бы из двух перемежаю­ щихся и порою вытесняющих одна дру­ гую сюжетных линий, причём увлека­ тельное , весёлое, остроумное соседствует со скучным , статичным, сентименталь­ ным. Во второй сюжетной линии, по­ дробнейшим образом повествующей о вражде двух братьев , семейных неуряди­ цах одного из них и страданиях обману­ той им добродетельной Хасинты, как раз есть и внешние столкновения и «собы­ тийность», но мало внутреннего дейст­ вия. А значит — и сценичности. Обычно, обращ аясь к «Испанскому священнику», постановщики производят в пьесе купюры, освобождая её от того, что отягощает и тормозит развитие ос­ новного действия. Режиссёр Г. Иванов решил отказаться от идущей издавна традиции «оперативного «внушательства» в текст старинной пьесы и показать её целиком. Но что получилось? Прежде всего, едва успевает зритель по-настоящему увлечься, как кто-то буд­ то выключает ток: наступает очередной внутренний антракт (а в каждом акте — много картин с переносом действия), за ­ полняемый музыкой, однообразной и, зачастую, заунывной: И мы постепенно начинаем угадывать, что вслед за тоск­ ливой мелодией появится какая-то кар­ тина из... той, «второй», скучной пьесы. Эти многочисленные длинные антракты в тёмном зал е сами по себе уже нару­ шают один из главных законов комедий­ ного спектакля — его стремительный темп. Но и действие, развёртывающ ееся в этих картинах , не заинтересовывает зрителя. Говорить о том, что в произведении Флетчера ничего нельзя сокращать толь­ ко потому, что автор — классик, значит путать уважительное отношение к классикам с ненужным идолопоклонст­ вом. Ведь никому же не придёт в голову обвинять театры , например, за то, что они не ставят целиком «Сирано де Б ер ­ ж ерака» Ростана, — пьеса эта слишком велика и требует больших сокращений. Конечно, следовало бы сделать проду­ манные сокращения и постановщику «Испанского священника» в Томске. Скажем сразу , что в спектакле (на­ ряду со скучными сценами) есть поисти- не великолепные эпизоды, немало остро­ умных режиссёрских находок и врезаю ­ щиеся в память сатирические образы. Прежде всего обращает на себя вни­ мание пара «духовных пастырей» — священник Лопес -и пономарь Дьего. Это — пройдохи в рясах, пьяницы и деньголюбцы, мечтающие о страшных эпидемиях среди прихожан, о чуме и хо­ лере , которые помогли бы им Извлекать барыши. Играющий Дьего Д. Лядов демонст­ рирует здесь виртуозную комедийную технику. Дегенеративного вида детина, с толстыми губами, постоянно открытым ртом и почти вращающимися , вопреки законам природы, круглыми глазами и плачущим голосом, вызывает на всех спектаклях , непрерывный хохот. Артист позволяет себе в этой роли делать почти невероятны е вещи, которые у другого.