Сибирские огни, 1955, № 6

пошлости и низости обывательской жиз­ ни, их уважение к людям труда, к ра­ бочим, к солдатам , к старушке-няне. Всё это без' назойливой акцентировки, бе­ режно , тонко передано театром. Некоторые артисты смогли в этом сп ектакле раскрыть лучшие стороны своего дарования, убедить в, незаурядно­ сти своих творческих возможностей. Это можно сказать об исполнительнице роли Маши М. Стряпкиной, об А. Павленко- вой (Ольга), К. Муратове (Кулыгин), засл . арт. РСФ С Р А. Затонском (Чебу- тыкин), В. Воронине (Солёный). Органично и правдиво живут в чехов­ ской атмосфере и Н. Филиппов — Вер­ шинин, и засл . арт . РСФ С Р Б . Моло­ тов — Тузенбах. С удивительной жиз­ ненной достоверностью воплощают об­ разы старых слуг Прозоровского дома — Ферапонта и Анфисы — М. Каплин- Дарский и В. Егорова. В первых трёх актах вполне убеждает зри теля Д. Лядов, играющий Андрея П розорова . Вызывает протест лиш ь ре­ шение финала роли, где артист изобра­ ж ает даже не опустившегося, с раздав ­ ленными жизнью надеждами, человека, а просто какого-то маньяка , психически больного. Монолог о пошлости и серости окружающей его жизни , о моральной грязи обывательщины произносит Про­ зоро в—Лядов почти всхлипывая, с блуж ­ дающим, устремлённым в зал , безум­ ным взглядом . Это, конечно, не может оставить зри теля равнодушным, но здесь есть преувеличение и внешний на­ жим, чуждый Чехову. Смелым опытом было предоставление роли Н атальи Ивановны артистке В. Афониной, о которой мы говорили, разбирая «М аскарад» и которую зрите­ ли видели так же очаровательной слу­ жанкой Марселой в *<Собаке на сене». Пошлая эгоистка и воинствующая обыва­ тельница , Н аталья Ивановна слишком уж далека от актёрской индивидуально­ сти В. Афониной. Это один из тех слу ­ чаев, когда полноценно воплотить образ актрисе мешает... собственное обаяние, на преодоление которого ей приходится затрачивать немало усилий! Во второй половине спектакля молодой актрисе всё же удаётся убедить нас, что возможна и такая трактовка жены Андрея, — внешне очаровательной и, тем не менее, отталкивающей . Однако ясно, что ей предстоит ещё дальнейш ая работа над образом , который должен стать олице­ творением той страшной косной силы пошлости, которая приводила в такое возмущение и отчаяние трёх сестёр и тех , кто им близок. 4 1>УЛЫЧГ'ВСКОЕ В ЗЫ КОВ Е Интересно решены в Томском театре и такие спектакли , как «Зыковы» М. Горького и «Н а бойком месте» А. Островского. Поговорим о первом из них. Постановщик «Зыковых» молодой ре­ жиссёр Я. Бродский и исполнитель цент^ ральной роли Н. Филиппов увлеклись целью — убедительно показать, что об­ ра з Антипы Зыкова , несмотря на худо­ жественную законченность, можно рас­ сматривать и как своего рода «предва­ рительный вариант» образа Егора Б улы ­ чёва. К этому есть большие основания, хотя такая мысль далеко не во всех те­ атрах сознательно и чётко реализуется . Безусловно ярко, например, но с иными художественными задачами образ этот воплощён на сцене театра «Красный ф акел» . В спектакле томичей, без, нажима, но с законным заострением и особой смыс­ ловой весомостью звучат действитель­ но «булычёвские» высказывания Анти­ пы о том, что город хочется запалить со всех концов, что надо «топтать зло» (хотя он и не знает, как это делать), или обращ ение Зы кова к Павле: «Дай мне иначе пожить, порадоваться чему-нибудь хорошему, прислониться душой к доб­ рому ...» Антипа с отчаянием говорит о том, что некуда сунуть хороший кусок души и т. д. Да, это — глубоко задумавшийся над смыслом жизни человек , пришедший к выводу, что жил он «не так, как надо». Вывод этот для него особенно страшен потому, что Зы ков — Филиппов и е з н а е т , — к а к ж е н а д о ж и т ь . Осо- зйав никчёмность и несправедливость своего бытия, образа жизни людей его класса , Антипа, вместе с тем, не может сбросить с себя иго накопительства, приобретательства . Это, конечно, роднит его и с Вассой Железновой , но он раз­ мышляет глубже , чем она, в нём гораз­ до больше недовольства. Булычёв будет анализировать жизнь ещё острее, смелее, глубже, чем Зыков , он пойдёт дальше. Но многое из того, что характерно для Булычёва , живёт в душе Антипы. Наблюдая за Н. Филипповым — Зы ко ­ вым, видишь индивидуальное своеобра­ зие этого человека , но вспоминаешь и героя более поздней знаменитой горь­ ковской пьесы. В последнем акте «Зы ковых» у Н. Фи­ липпова наблюдаются в сущности те же недостатки, которые обращали на себя внимание и в «М аскараде» . В отдель­ ных моментах роли, требующих от арти­ ста высокого н акала , эмоционального взлёта , Н. Филиппов вдруг или теряет или искусственно «зажимает» темпера­ мент. «И гра у меня в душе... страш ная!» ,— признаётся Антипа. «Видите, какой я страшный!» — с горечью восклицает он в пьесе, внезапно заметив, что его в этот момент боятся. А в спектакле . этого не видно. И непонятно, почему от ужаса упала в обморок Павла. Зри тель не ви­ дит контраста, перехода от исступлён­