Сибирские огни, 1955, № 5

стнул коня. Обливаясь кровью, казак с большим трудом взобрался в сед­ ло и схватился за гриву. Много силы и жизни таилось в старом жилистом теле. Добрался этот казак на верном коне до Искера. Свалился у крепостных ворот. Набе­ жавшие браты подхватили его. — Положите меня... не надо дальше... отхожу... — еле шевеля по­ синевшими губами, прошептал казак. — Батьке поведайте... изменил... Карана, порубил всех... и не стало... Иванки... Поник головой и замолчал навеки. Казаки сняли шапки и в тяжёлом молчании склонили головы. Боялись сказать правду атаману, но он Сам угадал её по взглядам <воих воинов. Неистовой злобой вспыхнули глаза Ермака, плотно сжал зубы и погрозил кулаком. — Подлые тати... Погоди, сторицей отплачу за вероломство! На другой день на прииртышском перепутье поймали казаки четы­ рёх вооружённых татар. Привели к Ермаку. Потемнело лицо его, бро­ сил отрывисто и зло: . — Повесить на помин Иванушки... Татар высоко вздёрнули над тыном, и свирепый морозный ветер долго раскачивал оледеневшие тела. По ночам подходили к тыну волки и протяжно выли. Отбили тела Ивана Кольцо и погибших товарищей. Стоял Ермак над покойным другом. Бескровное лицо Иванки блестело на медвежьей шкуре. Глаза закрыты медными алтынами. Кудри прилипли к окровав­ ленному лбу. —■Эх, Иванко, Иванушка! — с отцовской любовью промолвил Ермак. — Лихая ты моя шальная головушка! Прощай, друг, навеки! —■и столько было в его глазах тоски и горькой муки, что страшно было смотреть на батьку. 21 Погибли самые храбрые и отважные казаки, полегли костями от вражьего коварства самые сердечные и верные друзья Ермака. На сердце его лежала неизбывная тоска, глаза помутнели от горя. Жаль боевых товарищей, но ещё горше на душе, что воспрянул враг и норовит извести казачий корень. Да и зима в этот год пришла рано, лютая ь морозная; глубоко легли снега. Одна радость выпала казакам до ледостава, да и та оказалась призрачной, обманчивой. С последней осенней водой по Иртышу при­ были в Сибирь струги князя Волховского. На берег встречать стрельцов вышли все казаки: играли на рожках, дудели в сопелки, били в медные литавры и кричали от всего сердца, от всей души. Обнимались и целовались ратники. Князь Волховский — высокий, одутловатый, с редкой седоватой бородёнкой важно сошёл со струга. Его поддерживали под руки два челядина. Взглянул Ермак на прибывшего воеводу и ахнул: узнал. Но куда же подевались гордели­ вая статность и сильная поступь? Не таким он являлся с царскими гра­ мотами на Дон обуздывать казаков! Скрепя сердце, поклонился атаман воеводе Волховскому,— не забы­ лись старые обиды. Важно кивнул в ответ воевода. Но радость столь была велика, что заликовали все. Провожали воеводу до большой избы с песнями. Пир задали. Не поскупились казаки на радостях. Стрельцы побратимились с хозяевами, — чары поднимали, ели с пути-дороги за десятерых, обнимали и расхваливали сибирских удальцов.