Сибирские огни, 1955, № 5

сидел Карача в парчовом халате. Показывая рукой на место рядом, хо­ зяин ласково позвал: — Иди, иди сюда. Здесь самый лучший место. Садись вот здесь! — сверкая драгоценными перстнями, мурза взял чашку с кумысом и под­ нёс Иванке: — Да будет благословен твой приход! Тепло, идущее из мангала, сразу разморило казака. Он взял чашу и выпил кумыс. — Хорошо! Аж за душу берёт! — похвалил напиток Кольцо. И сно­ ва протянул чашу: — Век пить да в дружбе жить. — Ие, ие! — одобрительно подхватили мурзы. Карача улыбался, поглаживая реденькую бородёнку. — Пей ещё, много пей! — предлагал он гостю. Промялся, проголодался на холоде в далёкой дороге казак! Прямо горстью брал жирный горячий плов и, обжигаясь, набивал полный рот. Ел жадно, старательно, запивал кумысом. Татары хвалили: — Якши... Добрый гость... Карача скрестил на животе руки и сказал ласково: — Побьёшь ногаев, конязю дорогой дар отвезёшь! От сытости и кумыса так и клонило ко сну. Отгоняя соблазн, Коль­ цо сказал Караче: — Вместе будем бить ногаев... —■Якши, якши!—-ласково ответил мурза, поглядывая из-за чаши на Иванку. И тут казак услышал за полотом смех, нежный, серебристый. Вслед за этим забряцало монисто-. Кольцо быстро взглянул на полог и обом­ лел: в прорезь глядели на него два длинных красивых глаза. «Хороша девка!»— озорно подумал Кольцо и вскочил с подушки. Он рванулся к пологу, но щуплый и маленький Карача проворно заго­ родил казаку дорогу. — Ты гляди наш дар конязю! Гляди! — схватил его за руку мурза и показал на столб. На нём блестел позолотой с причудливой резьбой круглый щит. Холодные зелёные искры сыпал большой изумруд. Казак сразу забыл про девку. С горящими сияющими глазами он потянулся к доспеху. Взял в руки и глаз не мог оторвать от дивного мас­ терства. А Карача вкрадчиво зашептал ему: — Из Бухары дар... Великий искусник Абдурахман долго-долго трудился... И вдруг- мурза лягнул ногой и опрокинул чашу, синеватым языком расплескался по цветистому ковру кумыс. — Эх, какой ты незадачливый! — незлобно хотел сказать хозяину Кольцо, но в это'т миг взвился аркан, и петля хлёстко сдавила казачью шею. Кольцо выхватил из-за пояса нож и хотел ударить по ремню, но вскочившие мурзы тяжело повисли у него на руках. Карача выхватил из-под ковра меч и осатанело ударил Иванку по темени. Казак рухнул на землю. Последней мыслью его было: «— Вот как! Коварством... взяли». И сразу погас свет, наступило молчание и тьма... — Джигит! — взвизгивая от радости, похвалил Карачу захмелев­ ший толстый мурза. — Совсем молодой джигит! Одним ударом... Ночь тёмная, луна закатилась за курганы, в улусе тишина. Крепко спят усталые и сытые казаки, не чуют беды. В потёмках навалились на них татары и перекололи всех. Шумные и крикливые кочевники, смеясь, ушли к шатру Карачи. В этот час очнулся лишь один старый донской казак. Весь израненный, шатаясь, он выбрался из брошенной юрты, упал, выполз в поле и сви­