Сибирские огни, 1955, № 5

19 Подошёл отставший обоз, сбежались все казаки посмотреть на московские дары. Всю войсковую избу завалили шубами, сукнами, звякали ефимки серебряные в крепких мешках. — Царское жалованье! — объявил с важностью Ильин, а на душе вдруг стало невесело: «Как стрельцам или служилым людям выдают! А шли мы не из-за сребра и меди, шли на слом, чтобы порадеть на­ роду!» Весь день выдавал Мещеряк казакам присланное: кому отрез сукон­ ный на шаровары, кому кафтан, тому — сабельку, а этому — пищаль. А Гавриле Ильину досталась шуба. Сгоряча напялил он её на своё жи­ листое, могучее тело и развернулся. Сразу швы разъехались-разошлись, — лопнула шуба, не выдержала сильного казацкого тела. Хохот потряс площадь, а Ильин почесал затылок и сказал удивлённо Мещеряку: — Гляди-кось, какие недомерки бывают в Москве! На кого кроёна такая одёжинка? О-х-х! — с досадой сплюнул и ушёл прочь... Казаки ходили довольные, весёлые. Толпой окружали товарищей, побывших в Москве, с которыми ещё не успели досыта наговориться, и, присмиревшие, тихо слушали о том, как в Кремле принимали казацкое посольство. А Ермак уже помногу раз спрашивал Иванку Кольцо: — Д а где же воевода с помощью? — Я и сам о том раздумываю. Идёт — знаю, да, видно, не торо­ пится. А зима-то долгая, трудная, народу у нас всё меньше и меньше. И край охватили — гляди, конца ему нет! Ермак, слушая его, кивал головой, взволнованно ходил по вой­ сковой избе и прикидывал, где бы мог находиться сейчас воевода? ...А Волховский и голова Иван Глухов с тремястами ратников и стрельцами в эту пору пребывали у Строгановых. Долог-долог путь до Соликамска, до Орёл-городка, да к тому медлителен воевода. Когда до­ брался он до строгановских вотчин, пала сугробистая зима, затрещали крепкие уральские морозы. И хоть царь Иван Васильевич настрого нака­ зал князю Волховскому взять у вотчинников подмогу в пятьдесят воору­ жённых конников и спешить в Сибирь, но в горах уже бушевали метели, заносили тропы и дороги. Кони проваливались в снегах. Не довелось кня­ зю изготовить для похода своему войску ни лыж, ни нарт, обзавестись олешками,— вогулы и остяки, прослышав о большом русском войске, по­ спешили откочевать в дальние места. Несмотря на глубокие снега и морозы, уральские реки ещё дымились паром. Чёрные воды текли в белых берегах,— всё ещё не приходил ледо­ став. Между тем воеводе Волховскому становилось страшно — боялся он царской опалы за своё промедление. Внезапно подули полуденные тёплые ветры и сошёл снег, забурлили реки. Побросав в строгановских городках кладь, запасы, Волховский уса­ дил войско на струги и двинулся навстречу ветрам, в сибирскую землю... Неделю спустя после его ухода, в строгановский городок добрался царский гонец с повелением, чтобы воевода Волховский до весны оставал­ ся в Перми и до полой воды не ходил в Сибирь. Строгановым царь прислал особую грамоту, а в той грамоте повелел: «По нашему указу велено было у вас взяти, с острогов ваших князю Семёну Дмитриевичу Волховскому, на нашу службу в сибирский зимний поход пятьдесят человек на конях. И ныне нам слух дошёл, что в Сибирь зимним путём, на конях прой- тить не мочно, и мы князю Семёну ныне из Перми зимним путём в Сибирь до весны, до полые воды, ходить есма не велели, и ратных людей по преж-