Сибирские огни, 1955, № 5

церквей и вышки расписных теремов. Звон колоколов сливался с башен­ ным боем фроловских часов. Тысячи весёлых голосов раздавались на мо­ розном воздухе. Из толпы на рундук выбрался юродивый, босоногий,, оборванный, с веригами на груди и загнусил: «Идёт Божья гроза... Го­ рят небеса... Огнём лютым...» Иванко Кольцо взглянул на кликушу и, показывая ему крепкий ку­ лак, пригрозил: — Закрой хлебало. Ну-у!.. Решительный вид казака сразу угомонил юродивого. Он, ковыляя,, поспешил упрятаться в толпе. Царская свита степенно удалилась к тере­ мам. Казаки подошли к соборной звоннице и залюбовались ею. — -Высоченна! — похвалил Иванко. — Чего доброго, всю Москву видно... В эту пору проходил рядом монашек и предложил казакам: — За алтын свожу на вышку! — Веди! — согласился Кольцо, и казаки поднялись следом за мо­ нашком на колокольню. Подошли к широкому оконному проёму и замер­ ли. И впрямь: вся Москва лежала перед ними, людная, шумная и пёст­ рая. На солнце горели гребни кровель, сверкали золотые купола церквей и темнело великое скопище строений. Свежий ветер ударял в лицо каза­ кам, развевал их кудри. Кольцо по-мальчишески рассмеялся, светло, ра­ достно и, протягивая руки, выкрикнул: —■Родимая Москва! Вот она — вся, как на ладони... Была в этих словах глубокая сердечность, ласка и гордость за себя и свою землю... Долго и после этого ждали казаки, наконец, пристава объяви­ ли им: — Готовьтесь, на этих днях царь обрадует вас, — примет! Казаки давно приготовились к встрече с царём. В нетерпенье они по­ спешили на Красную площадь, которая, как всегда, кипела народом. Казаки толкались в самой гуще. В одном месте шли суд и расправа. Палач с засученными рукавами бил кнутом1 холопа беглого. Кафтан и рубаха у парня сняты, он посинел от холода, часто вздымаются худые рёбра. Холоп закусил руку, чтобы не кричать от боли, а по спине от пле­ ти — кровавые полосы. Впереди дьяк с приказом в руке отсчитывает удары. В другое время казаки непременно вступились бы за несчастного, но тут что поделаешь? Послы! Они ушли подальше от греха. Вот в толчее, надрывая глотку, бирюч выкрикивает царские указы.. Постояли-постояли казаки и тронулись в третье место. Не успели они осмотреться, как внезапно, заглушая многоголосье толпы, ударили звон­ кие литавры. В самую людскую гущу въехали на белых конях два рос­ лых бирюча в малиновых кафтанах, расшитых золотом. В руках у каж­ дого парчовое знамя на длинном древке. — Гляди, гляди, экие важные едут! Тут новости большие! — загово­ рили в толпе. — Должно быть, важное выкрикнут, коли и чужеземцы сбеглись. И в самом деле, на площади скопилось много всякого наезжего из чужих стран люда. Бирючи ударили в литавры и, когда все притихли, один из них зыч­ но прокричал: — Народ московс-к-и-й!.. — Все вытянули шеи и ждали: «Что сооб­ щит?» Бирюч продолжал. — Ведомо ли тебе, что в стольный город Мо­ скву к российскому великому государю, царю и великому князю Ивану