Сибирские огни, 1955, № 5

Он ходил тяжёлый, мрачный, как тёмная стылая вода в реке. При­ молкли казаки: на время пригасла их удаль и бесшабашная смелость. «Беда, — огорчался Ермак. — Нет смеха среди воинства, а в смехе — большая сила!» В сентябре безмолвным стало небо: пролетели последние косяки гусей и уток. Дым костров прижимало к земле. Поднял Ермак скорбные глаза и сказал дружине: — В Иртыш поплывём. Вот-вот ударят морозы. И разом затопали казаки, вытолкали в круг Дударька, и заплясал он. Переваливался он уточкой, вытягивал шею гусем и манил к себе гла­ зами вогульскую молодку. Вогулка зарделась, а кругом грянул смех. «Ожили, заговорила русская душенька!» — обрадовался Ермак. С вечера приготовились к отплытию, а на заре вошли в струю и ход­ ко двинулись по течению. Позади, погоняя, дул холодный ветер, и над рекой летали червонные и жёлтые листья. Пламенела на берегах осина— беспокойное дерево. На взгорьях желтели поникшие от стужи травы. Медленно шли грузные струги. На полпути задул злой сиверко. В низовье Тавды ладьи были остановлены ледоставом. Вечерело... Дальние холмы убегали к окаёму, над ним в дымном морозном мареве медленно выплывала луна. Где-то в этой мглистой тишине жадно каркали вороны, — наверное, терзали добычу. Поникшие травы серебрились от инея, шумел сухой, колеблемый ветром камыш. — Доплыли! — угрюмо сказал кто-то из казаков. Ермак молча, пытливо обводил глазами повольников. Богдан Брязга расправил грудь, подставил лицо ветру. — Что ж, покоримся вьюгам и позёмкам? — насмешливо спросил он.— Поляжем тут воронам на радость? — Ну, как, браты? Что ответим Брязге? — спокойно спросил Ермак. — А? ...А утром, отдохнув, подкрепившись сном, казаки вылезли из-под мехов, поставили на полозья самый большой струг, впряглись в лямки и потащили. Не забыли набить его мягкой рухлядью. Потрескивал лёд под шагами дружины, унылой была равнина, но широкий простор про­ сил песни, и казаки запели. Порывы ветра рвали, бросали в стороны звуки их голосов. Не лететь моей белой лебёдушке За могучим орлом; Не свивать тебе гнёздышка тёплого На высоких скалах. Ермак взмахнул рукой, брякнул кольчугой, и подхватил песню: Нет, не слить с алой кровью Хрустальной слезы, Не слюбиться красну солнышку С тучей грозною!.. 16 Пришли казаки измученные, доставили собранный ясак, сложили всё в амбары. Перезимовали вторую тяжёлую зиму. А в марте налетели вдруг тёплые ветры, заблестели снега, засинели дали. Дозорный на башне заметил: далеко-далеко на окаёме скачут лихие кони, искрится 5»