Сибирские огни, 1955, № 5

а дальше до Оби простирались владения самого сильного, непокорного князьца Самара. У него было в сборе восемь князьков, которые привели к нему своих воинов в кожаных панцырях и шеломах. Недавно сибир­ ский хан брал «дани со многих низовцх язык», вносил её и князед Самар, но тут он решил покончить с ясаком и перебить русских. В ночь на двадцатое мая 1583 года долго пылали многочисленные' костры в лагере князьца Самара. Воины ели горячую оленину, а князь- цы пили пенистую свежую кровь, только что выпущенную из молодых животных. Сосали и жадно глотали мозг из оленьих костей. Пир длился до тех пор, пока опьянение от сытости не свалило всех. Крепко уснули остяцкие князьцы, храпели и воины, не выставив по своей простоте дозо­ ров. Похвалялся князец Самар, что русские его, смерть, как боятся. А на заре на самоуверенного князя навалился казак. Понял Самар — плохо дело, бился он под могучим телом казака, тянулся к копью, но тут его и прикололи. Князьцы разбежались кто-куда, а воины побросали и луки, и копья,— не пожелали драться с русскими. Одно твердили: — Князьцы велели, мы и пошли... А князьцы поодиночке пришли к Брязге, кланялись и просили мира.. Спустя два дня казачьи струги вошли в Обь — в глубокую и широ­ кую реку, по берегам которой шумели чахлые леса и тянулись бесконеч­ ные болота. В реке ходили густые косяки рыб, над озёрами и протоками поднимались тучами птичьи стаи. Ночи исчезли. С закатом солнца брез­ жил серебристый свет, и наступало безмолвие. — Сказывали, что ещё далее простирается Страна Мраков, а где браться тьме, если с неба день и ночь изливается свет? — задумчиво сказал Брязга и велел казакам повернуть струги. С малой дружиной он побоялся плыть в неведомую страну, и вскоре двинулись в обратный путь. Теперь и на низовых берегах Иртыша казаков дружески встречали остяки и вогулы. Иртыш от Искера до Оби стал русским. Вернулся Брязга из похода с богатой добычей, —•с мягкой бесцен­ ной рухлядью. Мял её в руках и по-хозяйски говорил Ермаку: — Им бы сейчас хлебца, котлы да ножи на зверя, — заживут люди? 14 Вниз по Оби и Тавде-реке размещались десятки мелких остяцких и вогульских княжеств, которые часто между собой воевали. Кодские остяки набегали на кондинских вогулов и «жёны их и дети и людей емлют к себе в юрты... в холопи». Остяки и вогулы были храбры и воинственны. Не они ли нападали на строгановские городки, выжигали слободки и деревни, забирали хлеб, угоняли коров и лошадей? Нередко захватывали мужиков с жёнами и детьми, а варницы жгли. Немало побоищ бывало и у приобских остяков с самоедами. Не раз они схватывались в отчаянной сече и, победив, брали самоедов в полон, делали их рабами. И что греха таить, доводилось остякам класть на огонь перед идолом самоедского малого. Прознал обо всём Ермак и решил положить этому разору конец. Только что вскрылся Иртыш весной 1583 года, атаманские струги поплыли вниз. Ермак с разочарованием смотрел на унылую равнину, по которой стекали в Иртыш и в Обь многочисленные речонки. По левому берегу поблёскивали плоские озёра и простирались соры — северные заливные луга. Местами поднималась грива худосочного чернолесья, охваченного-