Сибирские огни, 1955, № 5

князьцу Нимняну, который умело укрепил городище валами и заплотом. Трижды ходил Брязга с казаками «на слом», но не смог преодолеть крутого яра и повалить частокол. Дрались противники с ожесточением. Пришлось отойти от городка и стать воинским станом. В душу разу­ далого Брязги закралось сомнение: «Смогут ли одолеть казаки великую силу, от которой в поле темно становится?». За минувшие годы многое испытал и перетерпел Богдашка Брязга, но не остыло его сердце и не прошла удаль. — Лягу сам, а огнём пройду но вашему городишку! — пригрозил он князьцу Нимняну. Но в этот раз угроза его прозвучала не так уверенно. Чувствовал Брязга, что страшнее всего не число воинов, а их дух, фанатизм. «Отчего они роятся вокруг городка, как пчёлы вокруг матки? Что гонит их в; жестокую сечу?» — огорчённо раздумывал Богдан. В обозе у Брязги всеми укладками ведал белобрысый, кривоногий Приблуда. Кто он был — один бог ведает. Сам малый, а руки хваткие, цепкие. Хитёр. Лицо'м на всех схож: и вогулич, и остяк, и чуваш. Не раз- на чалом коньке в соседние паули заглядывал, сильно приманивали его смуглые да крепкие, как ядрёный кедровый ор.ешек, остяЧки. Сидел Богдан Брязга у костра, дым отгонял надоедливое комарьё, налетевшее со всех болот, а думку и огнём не выжечь. Крепко засела. Тут и наехал Приблуда, с коня долой и — к нему. Брязга поднял затуманенные глаза, хотел спросить: «Ну, как, хоро­ ши остячки?». Но взглянув на серьёзно-торжественное лицо обозника, выжидал, что скажет тот. — Знаю, атаман, как обхитрить остяков! — Это как же? — Есть у остяков защита великая — золотой идол! — таинственно поведал Приблуда. — И сидит бог в золотой чаше. Льётся на него чис- тая-пречистая вода, и все воины пьют её из чаши. И кто выпьет, крепка верит, что ни смерти ему не будет, ни в бою не возьмут... Отпусти меня того бога украсть. Украду, и вся сила у остяков, как ручей в жаркой степи, иссякнет. — Бежать вздумал? — сердито взглянул на Приблуду Брязга .— Гляди, ермакова рука длинная и в бегах настигнет! Обозник взял щепотью землю, положил в рот и поклялся в верности. Знакомые остячки тайными тропами провели раскоряку в городок. Прикинулся перебежчиком. Всю ночь он вертелся в стане князьца Ним- няна, приглядывался, а утром переполз в густом тумане вал и прибе­ жал к своим. — Радуйся, атаман, — загомонил он. — Чуют они беду, великий страх охватил их. Жгут перед идолом сало и серу и взывают к нему. А бог молчит. А спрашивают его воины: биться или сдаваться? Князец кричит, что идол оттого немой, что зол на остяков, плохо стоят за него. А остяки своё, — молчит бог, махнул на всё рукой, раз пришли русские— признавай их! И решили они сдаться... Богдан Брязга с десятниками поразмыслил: — Раз спорят, нет единодушия. А нет душевной крепости, плоха будут драться. На утро повёл казаков на приступ и взял городок. Полонил остяц­ кого князька, а золотого идола не нашёл. Хватились Приблуды. — Привести, пусть скажет, куда подевался золотой бог? Искали обозника всюду и нигде не нашли. Сели казаки на струги, поплыли дальше па Иртышу. Слава о каза­ ках шла' быстрее волны. Вечером в излучине, среди леса затемнело го-