Сибирские огни, 1955, № 5

раульному на вышке и уселся на крылечке. На сердце забушевало. Он сжал кулаки и подумал решительно: «Отстегаю охальника перед всеми казаками!». Над Искером раздался сполох, и сразу всё ожило, забурлило. На площадь бежали казаки, сотники. На краю робко жались татары. Ермак спросил жалобщика: — Одна дочь? — Зачем одна? Три всих... Звон смолк, на улочке, впадающей в площадь, зашумели. — Идут! — закричали казаки. Ермак встал на ступеньку, зорко оглядел толпу. Солнце золотым по­ током заливало площадь, тыны. Под ногами лежала сухая и тёплая вес­ на. Хорошо дышалось! Атаман положил крепкую руку на рукоять меча и ждал. К войсковой избе вышли трое, а за ними, любопытствуя, засуетился народ. Впереди, подняв горделивую чубатую голову, лёгкой поступью шёл черномазый, ловкий казак Дударек. За руку он вёл высокую молодую татарку с длинными косами. Она двигалась, стыдливо потупив глаза. За ними вышагивал громоздкий Ильин. Рядом с Ермаком враз вырос шустрый Брязга. Шумно дыша, завист­ ливо сказал: — Ой, гляди, батька, какую девку казак обратал! Ах, чёрт! — выру­ гался Богдашка и лихо закрутил ус. Атаман скосил взгляд и догадался, — все помыслы полусотника сейчас о татарке. — Этот, что ли, тебе обиду учинил? — сердитым голосом спросил медника Ермак. Татарин украдкой кивнул головой. — Ну, озорник, становись! — толкнул Дударька в плечо Ильин,— Держи ответ. Казак улыбнулся и вместе с девушкой, словно по уговору, стали пе­ ред атаманом лицом к лицу. Ермак взглянул на виновников. Не расте­ рялся под сумрачным взглядом атамана Дударек. Счастливый, сияющий, он улыбался. «Что это улыбается?.. Чему радуется»? — изумлённо подумал о ка­ заке Ермак и невольно залюбовался дочкой медника. Белые мелкие зу­ бы, огромные глаза сверкали на её милом, загорелом лице. — Чем он тебя обидел? — громко спросил атаман. Девушка потрясла головой. — Ни-ни! — она жарко взглянула на Дударька и прижалась к нему. — Ишь, шельма, как любит! — кто-то крикнул в толпе.— А очи, очи, мать моя... — Батька,— обратился тут и Дударек к атаману,— дозволь слово сказать! — Говори! — Люба она мне, батька, сильно люба! — А время ли казаку любовью забавляться? — сощурив глаза, спро­ сил Ермак. — Ой, время, самое время, батька!—волнуясь, подхватил Дударек.— Самая пора! Глянь, батька, что робится кругом. Весна! Двадцать пять годков мне, а ей двадцать! Шёл сюда за счастьем и нашёл его. — А чем платить за него будешь? — сказал атаман. — Доброй жизнью! Пусть сибирская землица обогреет нас, станет родным куренем. — Ну, медник, что ты на это скажешь? Не вижу тут блудодейства. Из века так, девку клонит к доброму сердцу.