Сибирские огни, 1955, № 5

Старец благодарно думает: «Мудрая Сузге знает, чем утешить пра­ воверного. Серебро утоляет горе человека!» В промоине, сбегающей с яра, среди оголённых кустов крадётся лиса. Сеиду кажется — рыжий пламень стелется по земле. Хорошо бы убить из лука пушистого зверька! С поникшими головами все подходят к ладье, и мысли у каждого — свои. Никто не думает о ханше. Только Кильсана душой ещё в Сузгуне... А там из окна бойницы, скрыв своё лицо покрывалом, Сузге печально разглядывает уходящих слуг. «Вот и всё, — думает она и загадывает: — Посмотрит ли кто на Сузгун?» Вот сеид и слуги уселись в ладью, ударили вёсла, закружилась вода. В последний миг все встали, повернулись в сторону Сузгуна и покло­ нились. — Путь вам добрый. Не забудьте меня! — со вздохом вымолвила Сузге и тихо сошла с бойницы. Ладья мелькнула в последний раз и рас­ таяла за поворотом... ...Долго ломились казаки в бревенчатые ворота, окованные медью. Никто не отзывался на стук. Иванко рассвирепел: — Обманул меня проклятый старик. В топоры тын! — Погоди, атаман ,—спокойно сказал Ильин. — Тут что-то... что-то не так. Чую, покинули Сузгун все до одного. Айда через тын! — он силь­ ным рывком бросился на заплот, ухватился за остроколье. Минута — и проворный, сильный казак очутился за тыном. Подошёл к запорам, отбросил их и распахнул ворота. —• Жалуйте, ребятушки! Иванко зорко оглядел Сузгун. Никто не вышел навстречу. Мёртвая тишина простиралась над жильём ханши. Сердито крикнул по-русски, не заботясь о том, поймут ли его: — Эй, отзовись, живая душа! Озорной выкрик замер. С кедра на лиственницу шумно перелетела сорока. И снова тишина. Казаки опасливо огляделись. «Эх, зелье лютое, сбегла! — огорчённо подумал Иванко.— Сузге, Сузге!» Всё ещё не веря своей догадке, он хозяйски вошёл в шатёр, крытый белым войлоком. Ковры,, разбросанные подушки, настежь открытый большой сундук с перерытыми, нарядами и — ни души. В|> все тайные уголки заглянул, обшарил все ниши, укрытые шёлковыми цветистыми по­ логами. Никого! «Эх, ворона ты, ворона подгумённая! Кому поверил? Басурманке, утехе ханской!»—укорял себя тогда Кольцо. Он поднял цветное платье, которое оказалось легче пуха, и пред­ ставил себе стройную, смуглую Сузге. И тут с ещё большей силой по­ чувствовал, как мила она ему! Потемневший от неудачи, он ходил по дво­ ру, лазил на башенки, заглядывал в бойницы. Кругом пустынно. Внизу плескался тёмный Иртыш. Над холмом пробежал ветер, прошумел в пих- ■ тах. Казака потянуло в рощицу. Он пошёл размашистым шагом, и на­ встречу ему, словно пламень, колыхнулось алое покрывало. Иванко под­ нял глаза и ахнул: под огромной развесистой пихтой, прижавшись спиной к стволу, сидела с поникшей головой ханша. — Царица! — весело закричал он.— Сузге! Не бойся, обижать не буду! Не подняла голову ханша, не отозвалась на зов казака. Изумлён­ ный её молчанием, Иванко тихо подошёл к ней и осторожно поднял покрывало.