Сибирские огни, 1955, № 5
царю Кучуму и в иные орды и улусы не отъехать, и зла на всяких рус ских людей ни какова не думать и во всём нравом постоянстве стояти»... Савва смолк и пытливо оглядел казаков. Вперёд протолкался Гроза и поклонился казакам: — Браты! Батька! Писал поп верно, да шибко умудрённо. Не худо бы простецки высказать, чтоб сразу быка за рога. Так, мол, и так: «Мы, донские казаки, бьём тебе, царь Иван, царством Сибирским...» Тут разом заорали многие: — Строчи так, Савка, крепче будет! — Будет так,— согласился поп. — А ещё об обидах не забудь. Пусть простит нас! ■— Будет и это!.. Каждый сказал своё слово, и Савва всё запоминал. Наконец вышел Иванко Кольцо и низко поклонился казачеству: — Браты, присудили атаманы и батька ехать на Москву мне! Всех спрашиваю! Все ли с этим согласные? Будут ли среди вас супротивники такому делу? —•Живые, весёлые глаза Иванки обежали майдан.— Царём осуждён я на плаху! Ехать ли мне? Вышел Ильин и от всего круга закричал: — Тебе и ехать, Колечко! В рубашке ты родился и •сухим из воды всегда выскочишь. Батька, его посылай! И опять разом рявкнуло много сильных голосов, от которых сидев шие на заиндевелой берёзе вороны всполошились и с граем улетели прочь: —- Кольцо! Эй-гей, пущай едет Иванко!.. На Искер надвигались синие сумерки, когда казаки стали расхо диться с майдана. И мнилось повольникам,— вот пройдёт зима, сбегут с косогоров буй ные весенние воды и первым щебетом наполнятся леса и рощи,— пойдут они тогда дальше «встреч солнца», отыскивая для Руси новое, ещё неведомое приволье. Если им самим не доведётся это сделать, то явятся другие и завершат святое дело... 4 Матвей Мещеряк неторопливо, рачительно, по-хозяйски собирал Ивана Кольцо и сопровождавших его казаков в путь-дорогу. Проснув шиеся в Алемасове татары были поражены скопищами оленей, запря жённых в лёгкие нарты. Казалось, на искерском холме вырос лес,— вет вистые рога животных создавали издали затейливую прорезь,— узоры, на бледном фоне неба. Ветер доносил звонкие голоса погонщиков. Вот когда князец Ишбердей пригодился казакам! Размахивая длинным хо реем, поднимая алмазную снежную пыль, он лихо вымчал на длинных нартах на майдан и круто осадил оленей. Князец важно сЪшёл с нарты и неторопливо ступил на крылечко войсковой избы. И без того узкие глаза Ишбердея прищурены, и в щёлочки брызжут весёлые искорки. Он до вольно попыхивает сизым дымком, который тянется из короткой глиня ной трубки. Ермак вышел князьку навстречу и обнял его. — Давно поджидал тебя,— с жаром признался Ермак. — Сказал —■так и будет,— рассудительно ответил Ишбердей.— Мой один только знает волчий путь и никому не скажет, куда спешат ка заки. Эх-ха!.. Крепко облапив за плечо малорослого гостя, Ермак привёл его в из бу. Тут татарка Хасима —•жёнка Ильина, опрятная, смуглая молодка с
Made with FlippingBook
RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2