Сибирские огни, 1955, № 5

Соликамск разорили, палисады и солеварни сожгли. Строгановы, спасаясь от гнева, заперлись в Кергедане. Тем временем вогульский мурза Бегбелей. Агтаков с ордой в семьсот вогулов и остяков подступил к Чусовским городкам и Сылвенскому острожку. Украдкой напал он на окрестные деревеньки, пожёг их дотла, полонил много работных, жёнок и детей. Но порубежные воины и стрель­ цы не испугались толп Бегбелея, вышли внезапно ему навстречу и раз­ били его. Сам Бегбелей был пленён, закован в цепи и привезён в Чусов­ ской городок. Рать его разбежалась по лесам. Кихек дошёл до Кая-городка, отсюда повернул на Кергедан-городок. За высокими тынами набралось много бежавшего народа. Максим Строганов — мрачный, злой ходил по хоромам, в которых каждое слю­ дяное окно розовело от зловещего зарева. Дядя Семён Аникиевич смотрел зверем, жаловался: — Поднялись холопишки. Боюсь, побьют они нас. И хотя у дубовых заплотов и на башнях сторожили меткие пищаль- ники, всё же становилось страшно. Изредка нарастал гул: шли и ехали толпы. В ночной тьме слышалось тяжёлое движение. Внезапно вспых­ нуло пламя и озарило чёрное небо. «Жгут слободу!» — догадался Максим и выбежал на площадь. Шум волной захлестнул его. За тыном кричали истошно, страшно. Просили слёзно: — Браты, откройте, спасите от ворога. Пищальник, стоявший на воротной башне, сгрёб с лохматой головы шапку и замахал ею: — Айда-те, открывай! Наших бьют, жёнок бесчестят. Да кто же мы? —- А у меня там бабы остались! —- закричал мужик в посконных пор­ тах и рваной рубахе. — А у меня робята малые! — заорал другой.— Отчиняй врата! Со скрипом распахнули ворота, и охочие люди вырвались на про­ стор. Из-за реки к ним перебирались толпы. Впереди них торопился на кауром коне солевар Кузёмка Лихачёв. — Неужто свои, русские, против нас? — закричал мужик в поскон­ ных портах, но Кузёмка откликнулся: — Браты, браты, бей подлюг. Обманул нас князец: русских удумал всех под корень вывести. Бей!.. И тут Максим Строганов увидел с дозорной башни, как его холопы и дозорные люди схватились с врагом. Претерпевшие беды строгановские поеельники були дубьём, топора­ ми, не милуя никого. Видя гибель, Кихек, бросив награбленное добро, ускакал на своём быстром коне с поля схватки и пропал в парме... Всё лето шло умиротворение в Перми великой. В эти дни челобит­ ная чердынского воеводы была доложена царю. Иван Васильевич при­ шёл в гнев и повелел немедля написать Максиму и Никите Строгановым опальную грамоту. Думный дьяк Андрей Щелкалов неторопливо и зло написал её и скрепил чёрной восковой печатью. Повёз эту грамоту в Чердынь вновь назначенный сопровителем вое­ воды Воин Оничков. Всю дорогу он мрачно поглядывал по сторонам. Пе­ ред ним простиралась пустынная выжженная страна, обугленные остовы изб, потоптанные хлеба. На пути — сырые землянки, в которых приюти­ лись голодные, измученные поселяне, еле прикрытые рубищем. Оничков добрался до Кергедана и вручил царскую грамоту Стро­ гановым. В грозной грамоте царя сообщалось: «Писал к нам из Пермии Василий Перепелицын, что послали вы из острогов своих волжских ата­