Сибирские огни, 1955, № 5

лось наладить даже питание. Много сил отнимала учёба. А тут ещё директор МТС категорически заявил, что не может согласиться на создание молодёжной бригады кировцев. Когда были преодолены эти препят­ ствия, жизнь подвергла молодых патрио­ тов новым испытаниям. Автор немного­ словно изображает, как вытаскивают комсомольцы провалившиеся под лёд тракторные сцепы. Убедительны страни­ цы, посвящённые нелёгкой работе трак­ тористов и прицепщиков во время пахо­ ты. Мы видим преодоление реальных и значительных трудностей, а это возвыша­ ет в наших глазах героев очерка, рожда­ ет к ним чувство глубокого уважения. Испытываешь невольное сожаление, что вынужден расстаться с персонажами, ед­ ва успев познакомиться с ними. Удачей А. Вересова, несомненно, яв­ ляются очерки «Тетрадь тракториста», «В Уймонской долине», «Главный инже­ нер», в которых ясность мысли сочетает­ ся с правдивым показом людей и собы­ тий. Первый из них — это дневник трак­ ториста Фёдора Михайлова. В нём много по-настоящему интересных наблюдений, согретых личными чувствами и пережи­ ваниями самого Фёдора. Вез прикрас рассказывается о том, что трудности жизни и работы на новом месте не всем по плечу. Страницы, отведённые так на­ зываемому «делу» Тетеревьева, который неправильно повёл себя на Алтае, явля­ ются одними из лучших в книге. Удача сопутствует автору во всех слу­ чаях, когда он стремится поглубже про­ никнуть в суть явлений, не только назы­ вать, но и показывать, изображать собы­ тия и людей. И так же закономерны срывы и просчёты А. Вересова, когда он изменяет этому правилу и вместо изоб­ ражения событий даёт простое перечис­ ление их, а показ людей подменяет сухи­ ми авторскими характеристиками. И де­ ло не только и не столько в том, что, стремясь рассказать о возможно боль­ шем числе своих земляков-ленинградцев, автор подчас излишне лаконичен. Глав­ ное в том, что он порой меняет самый ме­ тод письма. В книге, например, большое место отведено Юрию Стрельцову, но чи­ татель так и не сможет представить это­ го, вероятно, очень интересного челове­ ка, не узнает его характера. «Там, где появится Юра, кажется, и песня звучит звончей,— сообщает А. Ве­ ресов. — Он (Юрий — И. П.) и сам ма­ стер попеть, потанцевать. Его неугомон­ ная натура требует действий. В вагоне он затевает шахматно-шашечный турнир, концерты художественной самодеятель­ ности, ежедневный выпуск стенной газе­ ты». Но ни одного из этих дел мы не на­ блюдаем, а потому и вынуждены верить автору на слово, что Стрельцов действи­ тельно таков, каким его характеризуют. Позднее, встречаясь со Стрельцовым в очерке «На дальней станции», мы снова и снова читаем подобные сухие справки. Места они занимают не мало, однако ни в чём не убеждают читателя: Стрельцов так и остаётся в сознании лишь фами­ лией. Подобными «только фамилиями» пред­ стают в книге также Малышев, Горбач, Федоренко («На дальней станции»), Ан­ тонов и Захаров («Новоселье») и ряд других. В результате и сами очерки, в которых идёт речь об этих людях, мало­ выразительны и кажутся порой попросту лишними- в книге. Наряду с комсомольцами-новосёлами автор рассказывает и о старожилах. Од­ ни из них — директор МТС Варвара Ба- холдина («Стан в степи»), братья Руд­ невы («В Уймонской долине») — обрисо­ ваны ярче, другие удались меньше. Но обо всех говорится с уважением и лю­ бовью. Вызывает законное сомнение и недо­ умение только странное совпадение в ха­ рактеристике ряда сибиряков-старожи- лов. Рассказывая о первой встрече ком- сомольцев-ленинградцев с их бригади- ром-сибиряком Пятницей, автор изобра­ жает последнего молчаливым, замкнутым человеком. Пятница, посмотрев, как ра­ ботают новосёлы, «молча повернулся и зашагал в контору мастерских. Цветков, вздохнув, тихонько шепнул Черепанину: — «Дело —- табак!». А в следующем очерке ленинградец Резванов встречает начальника мастерской, который пока­ зался ему «человеком- малоприятным, замкнутым в себе. Был он молчалив, из глубоких глазниц светились маленькие, запавшие глаза». Позднее перед нами предстаёт также «угрюмый на вид, с мохнатыми бровями старик» (Очерк «В одной МТС»), Сухим, неприятным чело­ веком кажется главному инженеру ле­ нинградцу Ельцову директор МТС Квит­ ков. Во всех этих случаях в конце концов выясняется, что и Пятница, и Трусов, и Квитков — люди душевные и достойные уважения. Спорить в этом с автором мы не имеем оснований. Но вряд ли можно согласиться с такой стандартной мане­ рой «узнавания», раскрытия характеров, как нельзя признать за истину утвержде­ ние, что «словечко «ну» у сибиряков оз­ начает утверждение «да» и произносят они его с бесконечным разнообразием оттенков» (стр. 138) и что существует особый вид бороды — «сибирской» (стр. 193). Язык очерков, естественно, так же не­ ровен, как сйми очерки. Автор стремится писать просто и лаконично, и это ему в основном удаётся. Однако страницы, где изображение подменяется пересказом, написаны серым, лишённым эмоциональ­ ности языком. «Алтайская новь» — одна из первых книг, повествующих о трудовых подви­ гах покорителей целины. Не всё в ней