Сибирские огни, 1955, № 5

мне их губить, если всё это зря?..». Всё яснее и яснее вырисовывается для него Пеклеванов, как светлый человек, «золо­ той... яркий как молния». Когда же Вершинин видит, как горячо поддерживают его на этом пути крестья­ не: «Не давай земли ни американцу, ни японцу...», «Никому земли, православ­ ные, не давайте. Гоните всех! Не давай землю, мира хотим!», -— у него выраста­ ют крылья: «И светло у меня на сердце. Понимаю, что воюю за гордое дело, за вольный народ, за советскую власть». Так от забот о с в о ё м клочке земли, о с в о е й ,и зб е , о с в о е й семье он переходит к думам о народе, о России, о справедливом государстве. «Ну, выго­ ним мы американцев, японцев, англичан, освободим всю Россею, —- беспокойно го­ ворит он Знобову. — Так ведь ею надо управлять. А таких, как я, много... Как же_я Россеей-то управлять буду, не учё­ ный-то? Кто меня поведёт? Кто научит?». И это уже не сомнение, а законное беспокойство хозяина государства, на­ родных богатств. Важно, что он поста­ вил перед собою эти вопросы управле­ ния страной и, разумеется, теперь будет искать на них ответа так же упорно, как упорно и настойчиво добивается победы над белогвардейцами и интервентами. Типическое для таких крестьян, как умный, ищущий Вершинин, как раз заключается в том, что он стал задавать эти жгучие для него вопросы государ­ ственного значения. Проблема поголов­ ной грамотности трудящихся действи­ тельно станет первоочередной проблемой молодого советского государства бук­ вально на второй день после победы. С другой стороны, было бы странно узнать, что едва прозревший Вершинин уже ясно представляет тип будущего социалистического государства, или что он не задумывался об этом, воюя за справедливое отношение к труженику, за его права. Писатель правильно пока­ зал ещё один естественный этап идейно­ го роста Вершинина. Вс. Иванов создал яркий тип русского крестьянина, поднявшегося до понима­ ния своего места в ходе революции. В его характере, сдержанном и цельном, в особенностях склада его мышления, в манере его речи, образной и меткой, от­ разились самые существенные черты ду­ ховного облика русского крестьянина- труженика. Появление Вершинина предварено краткой характеристикой Знобова: «Большой мужик, умный, правду ищет». И действительно, по первым же его словам становится ясно, что человек этот хорошо разбирается в людях, знает им цену не по их словам, а по делам. Говорит он нередко иносказательно, с подтекстом, с юмористической и под­ час злой мужицкой «подковыркой». — А ты сюда по каким делам? — грозно спрашивает Вершинина прапор­ щик Обаб. —■ По каким делам? — переспраши­ вает Вершинин. — Мне почудилось: по каким тропам? Нонче тропки-то в раз­ ные стороны бегут. Запутались. И люди, которые позлей, сильно запутались, Иван Аристархович. И ответа на прямой вопрос не дано, и отвечено, соблюдена форма почтитель­ ности, явно ироническая, едкая, но и не придерёшься. Только одно слово здесь специфически диалектное в произноше­ нии ■— «нонче», но строй, вернее, тип народно-иносказательной речи передан хорошо: «нонче тропки-то в разные сто­ роны бегут». Это-то и придаёт языку Вершинина особый индивидуальный ха­ рактер. В этой же картине раскрывается он и как человек отзывчивого, доброго, мягкого сердца, которому до всего дело есть. Неприятно и беспокойно ему от того, что город «весь в чужом народе», а на деревню взглянешь — «народ смут­ ный, тоскливый, скучный. Чуть отвер­ нёшься от него в сторону, он со скуки самогон начнёт гнать». И хотя не хочет он «в войну ввязываться», готов принять в свой дом «странников»-большевиков, бежавших из тюрьмы. Весьма характер­ но это «чуть отвернёшься» — значит по­ стоянны думы его о своих односельча­ нах, значит активен он в своём желании облегчить судьбу крестьянина, значит болит душа его болью народною. Нель­ зя не поверить после этого, что именно он, быть может, незаметно для себя, имеет вл.ияние на целый уезд. Зёрна жгучих мыслей Пеклеванова о необхо­ димости «поголовного восстания» упали на хорошо подготовленную почву. Далее мы становимся свидетелями стремитель­ ного развития этого большого характера в самом драматургическом действии. Силы, заложенные в нём, словно ещё дремали до этого, теперь же они обнару­ жились во всей полноте, Вершинин рас­ прямился, вырос и обрёл ту уверенность, которая рождается ясностью поставлен­ ной цели, пониманием правоты «гордого дела». Всё в пьесе сосредоточено на взятии бронепоезда, ибо от этого зависит успех восстания в городе. Вершинин боится «сомкнуть глаза» — «как бы что не про­ воронить» уже в качестве организатора и руководителя партизанской армии. Воля, смелость, решительность дей­ ствий — вот новые грани его характера, он умело распоряжается силами своей армии, ищет и находит pf шения слож­ ных тактических задач. Добр и мягок он от природы, у него и сейчас ещё проры­ ваются то жалостливые, то сокруши­ тельные «ах, господи!..». И вполне в его характере — зазвенит вдруг в голосе сталь и рука не дрогнет. — Один только, Никита Егорыч,