Сибирские огни, 1955, № 5

— Ну, а ты что с чем скрещивать со­ бираешься? Немного смутясь, отвечаю: — Пока ничего... Разве что — науку с литературой... Седенький мудрец улыбнулся. — Тоже довольно отдалённая гибри­ дизация... А опыт в этом деле имеешь? Я показал ему свою книжку — роман «Дары Тинтинхо», о первых советских рисоробах на Дальнем Востоке, в зоне озера Ханка. — Оставь, почитаю... Через несколько дней он уже встретил меня как знакомого. — Здравствуй, здравствуй, литера­ турный гибридизатор... Прочёл твою книжку. В общем — недурно, занятно, хоть и маловато там науки... Побольше бы надо... Ты подумай — рис, а кру­ гом — тайга... Это — не просто! А ты вроде подразнил, а толком не разъяс­ нил... Как же учиться по такой книжке, если кто вздумает... Мне, признаться, и самому совсем не ясна была в ту пору специфика науч­ но-художественной литературы, не очень- то разработанная нашей критикой и по сие время. Возразить было нечего. А Мичурин продолжал: — Нет, уж, будь любезен, если бе­ рёшься науку отображать, так хоть ми­ нимум дай общепонятного и доступного из этой науки... А иначе — что же полу­ чится, — просто-напросто беллетристи­ ка... чтиво... Попытался объяснить ему, что считал достаточным показать успешность за­ кладки рисовых посевов в суровой зоне Ханкайской низменности и людей, сумев­ ших этого добиться. Мичурин на минуту задумался и кив­ нул: — Что ж, и на том, пожалуй, спаси­ бо... Смелость в опытах и поощрять и ■развивать надо. Я же не говорю, что книжка плохая, прочёл не без интере­ са — только и жалел, что агротехники в ней мало... Я предложил сделать на книжке дар­ ственную надпись. — Совсем даришь? Спасибо... Покопался в шкафчике, достал свою книжечку «Итоги полувековых работ». Тоже сделал надпись. — Не люблю в долгу оставаться... — ' и опять умной смешинкой блеснули глаза. Я не скрывал от Мичурина, что соби­ раюсь о нём писать. Сначала он повор­ чал, что ни в какие литературные герои не годится, что уже пробовали о нём писать — Шмерлинг, Кудашев, кто-то ещё. А потом строго-настрого заявил: — Покуда дело моё не изучишь как следует, не смей начинать... И сам взялся учить меня тонкостям своего дела. Целое лето 1934 года он то водил меня по своему обширному пи­ томнику, то — в ненастные дни — часа­ ми просиживал со мной в кабинете или на крылечке, неутомимо и всесторонне разъясняя свои научные принципы, все особенности своей практической техники, подробно рассказывая о путях, по кото­ рым шёл к своей великой научной победе. II Мичурин охотно делиЛся воспомина­ ниями о своём далёком прошлом. Много горького, невесёлого звучало в его рас­ сказах, но было бы неправильно пред­ ставлять его в какой-либо период жизни, даже самый тяжёлый, некиим мрачным нелюдимом. Сколь ни скудны были порой его до­ ходы, как ни ожесточала его обстанов­ ка,— он не чуждался людей, не избегал общения с ними, особенно с теми, у кого мог быть с ним хоть в чём-нибудь об­ щий язык. У него, например, никогда не угасал интерес к технике, и потому желанными гостями в его маленьком до­ мике были старый знакомый инженер Граунд, несколько рабочих-металлистов местного железнодорожного депо — Шатилов, Андреев, Казанский, слесарь- кустарь Селиванов. Нередко заходили и братья Горбуно­ вы, один из которых, Иван Андреевич, был владельцем дома, где Мичурин жил до переезда в дом Лебедевых. Горбуно­ вы занимались торговлей, один — муч­ ной, другой — бакалейной, но им были не чужды и «более возвышенные», как выражались они, интересы... Меяеду про­ чим, Иван Горбунов был одним из луч­ ших шахматистов тогдашнего Козлова и с азартом играл в эту игру против то­ же любившего её инженера Граунда. Пробовал он и Мичурина увлечь шах­ матами, но Иван Владимирович слишком был занят своими творческими мысля­ ми, чтобы тратить умственную энергию на трудоёмкую шахматную забаву. Однако общественные и политические вопросы того времени он обсуждал с го­ стями своими довольно охотно. Встречи эти, конечно, не имели характера поли­ тического кружка, слишком различны были участники его по своей классовой принадлежности и по взглядам, но тем не менее, все сходились на одном — и Россия в целом, и русские люди жаждут раскрепощения производительных сил родной страны, стремятся к переустрой­ ству своей жизни на каких-то новых, пусть и не совсем ещё ясных началах. Граунд — выходец из Шотландии — любил похвалиться великобританской конституцией, английским • парламента­ ризмом, советовал и слушателям своим держаться таких же установок. — У нас все равны перед законом... Даже король без воли парламента не может истратить на себя ни одной ко­ пейки.