Сибирские огни, 1955, № 5

К с т о л е т и ю с о д м И . В . М и ч у р и н В. ЛЕБЕДЕВ Наш великий совр ем ен ни к I Имя Мичурина давно уже стало все­ народным достоянием. Оно стоит в одном ряду с именами Менделеева, Павлова, Тимирязева, Циолковского. Мичурин имел почётное право счи­ таться подлинно народным учёным. Он, проведший всю жизнь в трудовом обще­ нии с народом, в огромных масштабах сочетал науку с практикой, революцио­ низировал и активизировал биологиче­ скую науку. До Дарвина биология, нау­ ка о жизнедеятельности природы, бы­ ла, в основном, о п и с а т е л ь н о й , она регистрировала и описывала проис­ ходящие в живой природе процессы и яв­ ления. Дарвин сделал биологию наукой, о б ъ я с н я ю щ е й важнейшие из этих процессов и явлений живой природы, он пролил свет на происхождение видов, дал объяснение всеобщей биологической эволюции. Мичурин сделал дальнейший шаг. Он превратил биологию из описательно-объ­ яснительной науки в науку творческую, созидательную, в могучее оружие чело­ века, схожее по силе и широте примене­ ния почти что с инженерным делом. Ре­ волюционизированная Мичуриным био­ логическая наука подтвердила многие прогнозы Фр. Энгельса. Две мичуринские даты, отмечаемые нынче, в 1955 году,— весьма значитель­ ны. Сто лет со дня рождения — это ещё при Марксе и при Дарвине, это очень да­ леко! А 20 лет со дня смерти — это на­ ша современность! Мы ощущаем Мичурина, как нашего современника, помним и знаем его, как с о в е т с к о г о ч е л о в е к а , и да позво­ лено будет мне поделиться кое-чем из моих личных о нём воспоминаний. Необыкновенная комната в небольшом доме на берегу реки Лесной Воронеж. Предзакатное солнце льёт щедрый свет в высокое окно, освещая развешанные на стенах акварельные (собственноруч­ ные Мичурина) превосходные рисунки плодов и листьев, тщательно вычерчен­ ные диаграммы, большой барометр, ча­ сы, похожие на будильник, множество каких-то металлических предметов, большую полку книг с латинскими бук­ вами на корешках. Хозяин комнаты, седенький, сутулова­ тый, сидит за особенным столом с груд­ ной выемкой и уверенно, искусно стри­ жёт в тончайшие нити золотистые ли­ стья табака. Лицо его, ныне известное всем по миллионам портретов,— показа­ лось мне в первую минуту каким-то су­ ровым или, по крайней мере, безразлич­ ным. Почти не вскинув глаз, он спро­ сил: — Не праздношатающийся? В моём деле что-нибудь понимаете? Раздумывать было некогда. Я от­ ветил: — Литератор я, Иван Владимирович... Но с систематикой и биологией растений всё же знаком, поскольку имею лесное образование... Сухонькое, седощёкое лицо Мичурина вдруг заметно оживилось. В следующее мгновение я уже мог разглядеть его гла­ за — светлокарие, зорко пристальные, не утратившие мудрых, слегка насмеш­ ливых искорок. — Бывали у меня и лесоводы... Один, видно, чтобы меня к себе расположить— собирался ёлку с сосной скрещивать... А я и спросил — для какой надобности?.. Ну, тот сразу же растерялся... Он усмехнулся и закончил: — Пришлось мне самому его уте­ шить, подсказать: не только в надобности дело, не только в узкопрактической при­ менимости — а в обогащении природы новыми видами... Если так, то — пожа­ луйста... В час добрый, работай... Помолчав, он добавил: — Струхнул, по всему, гость, думал, что я ему на дверь покажу сейчас, а по­ том — ободрился, обещал писать о сво­ их успехах... Да вот молчит что-то... Ве­ роятно, тяп-ляп попробовал... А ведь у сосны с елью давно и далеко разошлись дорожки, и по генотипу, и по биоцено­ зу... Промежуточные формы надо изы­ скивать или даже создавать... Пожалуй, и верно, игра свеч не стоит... Всё же нельзя махать рукой и на практическое значение эксперимента... Ещё помолчал: