Сибирские огни, 1955, № 5

гольце — пожалуй, дали бы трепака, да ещё вприсядочку. Кто чай будет пить? — спросил он, доставая из потки посуду. Рано утром мы снова мнем лыжами снег. Ветер нехотя перевеивает сугро­ бы. День хмурый. По щелям прячется туман. Подъём на перевал отнял у нас много сил, и день показался невероятно длинным. Плечи не отдыхают, и кровя­ ные рубцы под лямками уже не расса­ сываются. Ноги шагают, кажется, толь­ ко по привычке... Перед вечером ставим палатку, заго­ тавливаем дрова. Кучум, навострив уши, напряжённо смотрит вниз по Мае. — Какого лешего он там видит? — сказал Василий Николаевич. — Разве медведь где щараборит? Но нигде никого не видно. А Кучум вдруг сделал несколько прыжков впе­ рёд и замер в насторожённой позе. Не­ сомненно, что-то привлекает его внима­ ние. Вдруг на край мари из леса вы­ скочил комочек. Кучум медленно повернул к нам свою морду, как бы спрашивая: — «Видите?» — и завилял хвостом. А комочек вдруг сорвался с ме­ ста'и запрыгал мячом ш^мари, направ­ ляясь к нам. — Собака! — шёпотом произнёс Ва­ силий Николаевич. — Откуда она взя­ лась?.. Да ведь это мать! Ей-богу!.. Действительно, к нам мчалась Бойка. Когда она была совсем близко, к ней подбежал Кучум, и они облизали друг другу морды. Затем собака, выгибая спину, почти ползком приблизилась к Ва­ силию Николаевичу. Она не сводит с него умных глаз и ждёт ласки. Тот не выдерживает, приседает, губы его рас­ плываются в улыбке. — Куда это ты бежишь, дурёха? Со­ скучилась... — говорит он, обнимая Бойку, а та льнёт к нему, лезет мордой под телогрейку, и в этих немых движе­ ниях что-то нежное, переполненное пре­ данностью. Потом Бойка бросается ко мне, ластит­ ся , визжит, но уже не с той привязан­ ностью и напористостью. — Наши едут! — кричит Александр, показывая на лес. По следу Бойки на марь вышел на лы­ жах Геннадий. За ним Семён Григорье­ вич ведёт караван. — Радиостанцию везут, наверное, срочное дело есть, — говорит Василий Николаевич, всматриваясь в приближаю­ щуюся группу. — Знамо дело, попустому не погна­ ли бы оленей по такому снегу, — заклю­ чает Александр. Обоз подошёл к палатке. Мы поздо­ ровались. — Далеко бредёте? — спросил Васи­ лий Николаевич. — Человеку даны ноги, чтобы он дол­ го не сидел на одном месте, — ответил Семён Григорьевич. — Нет, вы только послушайте, — перебил его Геннадий. — Остановились мы в километрах двух отсюда, за лесом. Оленей отпустили, снег утоптали под па­ латку, а Семён Григорьевич говорит: «Однако не ладно таборимся, наши близ­ ко ночуют». Как это ты узнал? — спра­ шиваю. «Дым,— говорит, — разве не слышишь?». Понюхал я воздух, — вроде, ничем не пахнет, а он- ругается: «Зачем с собой глухой нос напрасно та­ скаешь, давай запрягать, ехать будем». Я стал отговаривать его ,— дескать, тебе показалось, а он своё: надо ехать. За­ прягли, тронулись. Я пошёл вперёд. Выхожу на марь, смотрю, — действи­ тельно, палатка стоит, дым стелется, по­ нюхал — не пахнет. Вплотную уже по­ дошли, только тогда я учуял... Вот ведь какой старик1 — Мой нос работает правильно, кру­ гом слышит, а твой только насморк знает, — засмеялся Семён Григорьевич и стал распрягать оленей. — Какие вести? — спросил я, сдер­ живая любопытство. — Неприятность у Макаровой полу­ чилась с инструментом; дело, говорят, неотложное; Хетагуров вот уже дней пять в эфире не появляется. Решили ехать искать вас. И ещё есть новость... Коро­ лёв вернулся из бухты, не хочет ехать в отпуск, просится в тайгу, — ответил Геннадий и, взглянув на часы, забеспо­ коился: — Двадцать минут остаётся до работы. Александр, сруби две мачты, иначе мне не успеть. Общими усилиями ставим палатку, натягиваем антенну. Семён Григорьевич привязывает непокорным оленям чан- хай1 и отпускает всех на кормёжку. Жи­ вотные табуном бросаются к распадку, на бегу тычут морды по уши в снег, нюхают, ищут ягель и, перегоняя друг друга, скрываются за лесом. Погас последний отблеск заката, и в небе заискрились звёзды. Луна, пересе­ чённая белым рубцом, повисла холод­ ным шаром. В палатке жарко. Запах отогретой одежды, портянок, свежей хвои смешался с запахом разопревшего человеческого тела. Геннадий забился в дальний угол и оттуда кричит в микро­ фон: — Алло, алло, даю настройку:. один, два, три, четыре... Как слышите меня? Отвечайте. Приём. В палатке невыносимо душно. Васи­ лий Николаевич отстёгивает вход, выбра­ сывает горящие головешки. С нагретых лёжек в испуге вскочили собаки. Я до­ стаю папку с перепиской и разыскиваю радиограмму Трофима. «Прибыл в штаб, — пишет он, — здоров, чувствую хорошо. Личные дела 1 Ч а н х а й — круглая палка, которая при­ вязы вается на шею оленю, чтобы он далеко не уходил во время кормёжки .