Сибирские огни, 1955, № 5

лось уезжать в сторону от стада. Олени, забывая о пище, жались к спаси­ тельному дыму. Двигалось стадо, как и обещал Ядне, быстро, — живот­ ных подгонять не требовалось, они сами стремились на северо-восток, к ледяным хребтам Дылдыкана, где хоть и хуже корм, но зато меньше гнуса. Павлову хотелось полностью овладеть искусством управления уп­ ряжкой, и он охотно уезжал далеко от стада. На третий день после встречи с аргишем Гоши Бетту корреспондент отъехал особенно далеко и, поднявшись на холм, не увидел стада. Это его не обеспокоило, — стадо шло на центральный Дылдыкан, остановка была определена на берегах Каруни, и направление он представлял хо­ рошо. Осматриваясь, Павлов увидел на западе стремительно несущуюся упряжку. Четыре рослых оленя бешено взмётывали ноги и рвались сквозь кусты, бросая в стороны лёгкую санку. А погонщик, стоявший в санке, вместо того, чтобы сдерживать опасный бег упряжки, — бил оле­ ней хореем. Торопил! На минуту острая зависть к искусству этого незна­ комого человека, умевшего, даже не покачиваясь, удерживаться на ногах в сумасбродном полёте санки, пронизала грудь Павлова. Потом сам он вскочил в свою санку и погнал её навстречу несущейся упряжке. Как ни плохо разбирался Павлов в оленьей езде, он всё же точно знал, что на земле, лишённой снега, гнать оленей полным ходом безрассудно: долго они не выдержат такой скачки. Видимо произошло большое несчастье, ес­ ли опытный погонщик решился на такое дело. Что же случилось? Павлов вначале подумал: «Волки гонятся!» Но тут же отбросил эту мысль — кругом хватает зверья, в начале лета даже тундровый волк не нападает на человека. —- Откуда? — издали закричал погонщик, чуть-чуть придерживая оленей, но позволяя им всё же нестись с большой быстротой. Павлов уже повернул свою упряжку и гнал её рядом с упряжкой незнакомого погон­ щика. Лицо погонщика было грязно, глаза его странно сверкали, дыха­ ние шумно вырывалось из заросшего волосами рта. Похоже было, что он ужасно испуган. — Из аргиша Ядне Ноннэ, -— ответил Павлов. — Скажи Ядне — пусть бежит! — закричал погонщик. — Дикий идёт на Карунь! Я догоню Гошу. Павлов не понял сообщения. — Зачем беж ать?— спросил он. — Дикий идёт — и хорошо: устро­ им поколку, —- он щегольнул недавно выученным словцом. — Бежать! — яростно закричал незнакомый погонщик. — Весь ди­ кий идёт, весь — понимаешь? Задержитесь, — всё стадо уйдёт, сами по­ гибнете! Беги, беги! Он умчался, и Павлов пустил своих оленей в полный бег. Теперь он стал представлять себе, что им грозило. Ещё в Ергалане он слышал о «великих переселениях» десятков тысяч диких оленей. Павлов отчаянно бил оленей хореем, качался, с невероятными уси­ лиями удерживаясь на подпрыгивающей санке; со страхом оглядывался назад — ему всё казалось, что оттуда доносится грозный шум надвигаю­ щихся диких. Неожиданно в мозгу его явственно зазвучали совершенно сейчас неуместные слова: «...тяжелозвонкое скаканье по потрясённой мо­ стовой...». Он, кажется, даже улыбнулся (хотя никогда потом память его не могла ни подтвердить, ни опровергнуть это). «По потрясённой... мосто­ вой», — шептал он время от времени, ударяя оленей хореем и каким-то чудом удерживаясь на санке. И всего только раз мелькнула у него смут­ ная равнодушная мысль, что, похоже, он, Павлов, всё же научился пра­ вить упряжкой, раз выносит такую бешеную езду.