Сибирские огни, 1955, № 5

— Эх, батька, сколько потеряли мы. Один ты — наша сила! Ноне прошу тебя от всего казачества — отдай нам городок! — Бог с вами! — согласился Ермак. — Только помни, Матвейко, ни жёнок, ни детей не забижать! Солнце высоко поднялось над Иртышом, растекались и таяли в тёп­ лом воздухе последние струйки дыма. То, что недоделала казачья сабля,— уничтожил огонь... Ветер налетел с.озера, поднял пепел и понёс его вдоль дороги. Серая и мелкая пыль проникала всюду, укрывая всё живое и радостное. И позади уходящих казаков осталось пепелище, головешки и одино­ кие воющие псы... 26 Ермак привык в степи к открытому бою, и то, что коварно сгубили его лучших людей, не мог простить врагу. До боли жалко было ему Иванко Кольцо. «Брат мой любый, верный воин!». В поход по Иртышу двинулись казаки. Они взяли городки Шамшин- ский, Рянчинский, Залу, Каурдак, Саурган... Из последних селений татары скрылись в тайгу. Из Саургана Ермак пошёл в Тебенду. Душа его не находила покоя. Он двигался быстро, неутомимо, и вот блеснули воды реки, а на берегу Тебенда. Передовые вернулись и поведали Ермаку: — Князёк Елегай вышел с мурзами с поклоном и дарами — мягкой рухлядью. Он просит мира и признаёт Русь... Загорелое, обветренное лицо Ермака разгладилось, дышало покоем. Он велел разбить шатёр, вошёл в него сам и наказал привести князьца Елегая. Тихой, крадущейся походкой за полог вступил старик Елегай. Он приблизился к Ермаку, склонив низко голову и ведя за руку черноглазую Левушку. В голубых шальварах, бархатных туфельках, круглой шапочке, расшитой золотом, она походила на плясунью из ханского гарема. Ермак загляделся на красавицу, — чистой и девичьей робостью веяло от взгляда молодой татарки. — Зачем ты привёл её сюда? — спросил по-татарски атаман. Девушка стояла перед ним, бессильно опустив руки, поникнув головой. Понимала, что решается её судьба. Две толстые косы послушно лежали на маленькой девичьей груди. — Дочь, — тихо промолвил князец,— Джамиль. Сам Кучум сватал за своего сына... Прими её... Не успел Ермак опомниться, как снова распахнулся полог шатра и слуги Елегая внесли тугие мешки и стали извлекать из них пёстрые шёл­ ковые халаты, чернобурых лисиц, белок, горностаев. Князец нежно гладил мягкий серебристый мех и хвалил: — Хорош, для ней берёг. Бери, всё бери... В глазах Ермака рябило от цветных шелков. Он встал и сердито ска­ зал старику: — За что даёшь? — Всё, всё бери,— шептал старик льстиво: — Ты самый великий ба­ тыр на земле. Только оставь меня княжить тут! Ермак отвернулся от старика, взял девушку за круглый подбородок, бережно поднял закрасневшееся лицо и с изумлением заглянул в большие испуганные глаза. — Хороша дочка! — ласково похвалил он. — И очи светлы и безбреж­ ны, как чистый родник. — Живи и радуйся!.. Иди с богом...