Сибирские огни, 1955, № 4

Атаман снова впереди всех, смотрит вдаль, а голос его рокотом к а ­ тится по реке. Поют все лихо, весело. Хантазей и тот подпевает. Время от времени он утирает пот и вздйхает: — Холосый песня, очень! В лад песне ударили барабаны , зазвучали сиповки, серебристыми переливами голосисто заиграли трубачи. Словно на светлый праздник торопились струги. Кончили одну песню, завели другую, о казачьей славе. Струги шли у левого лугового берега, покрытого таволгой и густой высокой травой. Справа навстречу выплывал тёмный Длинный Яр. — Ну-ка, песельник, громче! — гаркнул Ермак. Заливисто, протяжно стлались по Тоболу душевные казачьи песни, торжественность и величавость их вдруг сменялись бойкостью, слова рассыпались мелким цветным бисером. У нас худые времена, Курица барана родила, Кочерга яичко снесла, Помело раскудахталося... Эх!.. Вот и крутые глинистые обрывы, а на них темным-темно от всадников. Сгрудились стеной и луки наготове. Доносится и волнует сердце чужое разноголосье.. — Словно вороны слетелись на добычу! — с ненавистью вымолвил Ильин и сочно выругался: -—- Из пушечки бы пальнуть! —- Гляди, гляди! — закричали дружинники, и все взглянули влево. Гам, над зелёными зарослями таволги, над травами плыла хоругвь с образом Христа. Невольно глаза пробежали по стругам, среди развеваю ­ щихся знамён и хоругвей знакомой не отыскалось. — Наш Спас оберегать дружину вознёсся! — удивлённо переклика­ лись казаки. И впрямь, со стругов казалось, что хоругвь трепещет и дви­ гается сама по воздуху. Громче загремели трубы, заглуш ая визг стрел,, которые косым дож ­ дём посыпались с крутоярья. Татарская конница, не боясь больше ог­ ненного боя, живой лавой нависла на береговом гребне, озарённом солн­ цем. На статном коне вымчал Маметкул и, подняв на дыбы ретивого', закричал по-татарски: — Иди в плен или смерть! Эй, урус, на каждого тысяча стрел! Не раздумывая, ка зак Колесо спустил шаровары и выставил ханско­ му племяннику зад. — Поди ты... Из-под копыт взнузданного коня глыбами обрушилась земля в з а ­ кипевший Тобол. Маметкул огрел скакуна плетью и, задыхаясь от яро ­ сти, кинулся в толпу всадников. — Шайтан! Пусть забудут имя моё, если стрелы моих воинов не по­ разят их раньше, чем закатится солнце! Я искрошу казака на мясо и н а ­ кормлю самых паршивых собак. Бейти их, бейте из тугих луков! Потоки воющих стрел низали небо, они рвали паруса, застревали в снастях, и одна ударила Ермаку в грудь, вогнула панцырь, но коль­ чужная сталь не выдала. — Поберегись, батько, не ровен час в очи угодит окаянная! — заслоняя атамана , предупредил Иванко Кольцо. Ермак локтем отодви­ нул его в сторону. — Не заслоняй мне яра! Трубачи, погромче! Белокрылые струги легко и плавно двигались вниз по Тоболу мимо выстроенного, как на смотру, татарского войска. Изумлённые татары дивились всему, — и ловкости кормщиков, и неустрашимости казаков,