Сибирские огни, 1955, № 4

беду отвести. Об этом он никому не скажет, но сделает по-своему, так бу­ дет лучше. Он забился в уголок палатки, достал из своего мешка дере­ вянных божков. Есть тут и резанный из моржовой кости лесной бог Чох- рынь-Ойка — покровитель охоты и промысла. Он поставил его на свя­ щенный ящичек. Чтобы не обидеть русского святого, он и его приткнул рядом с Чохрынь-Ойкой. Потом Хантазей принёс в берёзовом туеске не­ много крови, —- казаки только что на зорьке убили лося, вышедшего к реке. Кровью вогулич старательно вымазал губы Чохрынь-Ойке и всем божкам. Нельзя же обойти и Николу угодника, и ему он помазал кровью лицо и бороду и начал молиться на родном языке: —• Чохрынь-Ойка, ты слышишь, — татары хотят нас побить из лу ­ ков. Ермак — добрый батырь, справедливый человек. Сделай, Чохрынь- Ойка, так, чтобы татары ушли. Ты забудь, что я в прошлый раз побил те ­ бя. Но ты не помог мне на охоте, а лежебоку всегда бьют. Вот спроси русского святого, он скажет, что так надо. И ты, Никсла, не дай казаков в обиду, недаром я тебе бороду сейчас мазал и ещё буду поить оленьей горячей кровью, как только поможешь... . На голове идола — остроконечная шапка из красного сукна. Одет Чохрынь-Ойка в облезлый лисий мех. — Я тебе чёрный соболь добуду, — пообещал Хантазей. •— Ты толь­ ко помоги русским. Чохрынь-Ойка и ты, Никола, сделайте так, чтобы ни один волос не упал с головы батыря. И попа русского не забудь. Он доб­ рый и храбрый воин. Пусть долго живёт, помоги ему на охоте. И кормщи­ ка Пимена не забудь, без него струги не послушаются... Ай-яй, Чохрынь- Ойка, худо будет, если обманешь, опять бить буду... Хочется Хантазею немного погрозить и Николе, но неудобно'. Кто его знает: может быть русский святой обидится?.. Савва улыбнулся, махнул рукой. Его внимание отвлекли лебеди. Вы­ соко в небе они проплывают, как сказочное видение. Вспомнилась Русь, родная речка и тропка к родничку, у которого склонились и ласково ле ­ печут белоствольные берёзки, нежные и духмяные. От них на сердце р а ­ дость. Ж ил Савва, оставив сан, словно «перекати поле». Буйствовал с по­ вольниками на Волге. А сейчас что случилось? Словно прирос к ермаков- скому воинству. Много осталось позади: и Сылва-река, и Серебрянка, и Тура, и Епанчин-городок, и Тархан-Калла , а теперь вот и Бабасанские юрты. Много пройдено! И всё —■вместе с Ермаком. И шли за ним потому, что видели — крепко верит батька в своё дело и знает, куда ведёт казаков и камских солеваров, и зажигал всех своей верой. Откуда эта сила? Народ породил её... Пойди против народных замыслов, и не станет тебя!.. Кто на Руси не испытал их тяжёлую длань? От Чингис-хана идёт их воинский дух. Конными лавами, с огнём и мечом они прошли полмира и истребили всё живое и дорогое на своём пути, но в этом страшном единоборстве победили русские. Поп вздохнул, оглянулся на стан. Сильно одолевали комары и гнус. Их не было только у дымных костров, над которыми в чёрных таганах варилась душистая уха. Казаки сидели подле огней, под прозрачной ки­ сеёй голубоватого дымка и мирно гуторили. Над рекой, талами и камы ­ шами простирался безмятежный покой, который бывает среди лета толь­ ко в глухих местах. Многие повольники лежали неподалёку в траве. При­ ятно было растянуться среди пёстрых цветов, внимать голосам птиц, ти­ хому шуршанью камышей и другим, еле уловимым шорохам и мелодич­ ным звукам, наполняющим душу радостным ощущением. Паруса бессильно опустили крылья над Тоболом. У самого берега, среди листьев кувшинки вдруг всплыла чёрная спина щуки, а затем на