Сибирские огни, 1955, № 4

чаях: жёны и наложницы всегда были украшением трона и от века игра­ ли в жизни восточных властителеД большую роль. Толпа слуг и мурзаков окружала его, славословила. Он искренне ве­ рил, что достиг невиданного могущества, и что столица его ханства —• Искер — недоступна самым дерзким полководцам. Ханский город распо­ ложен на кручах, обнесён тынами, окопан валами и рвами. Две пушки, с таким трудом доставленные из Казани, грозно смотрят на запад. Увы, до сих пор бухарские пушкари, присланные эмиром в дар , ни разу не выстре­ лили из них! Но они обещают сделать это, и тогда над Иртышом прогро­ хочет гром, сотворённый рукой правоверного. Искер — недоступен, так повелел сам Аллах, а хан, осенённый разумом полководца, многое сделал для того, чтобы враг не мог подойти к нему незамеченным. На западе и на востоке, и на пути в Бухару много городков окружает Искер-Кашлак. В каждом из них сидит преданный и умный мурза. Вот один из них си­ дит в Аттике и зорко следит за тем, чьи суда и ладьи плывут по Туре. Он знает, что происходит за Каменными горами на Руси. Он, как пёс, привязан к хану, потому что старшая дочь его Салтынык — жена Кучу- ма. Разве это мурзаку не лестно? Разве ему невыгодно это? Немного по­ ближе — городок ханского думного — Карачи. Этот хитёр, тщеславен и жадность его ненасытна. Он пресмыкается перед ханом, хотя мечтает убить его и сесть на его место. Мурза Карачи недоволен Кучумом за дочь Сайхан-Доланьге, которую он прочил в жёны Маметкулу, а хан сделал её только своей наложницей. О, Кучум, Кучум, ты устроил всё, как хозяин и властелин большого государства, но ты нажил себе коварного, изворотливого врага! Мурза Карачи непременно обманет тебя. У него под каждым льстивым словом спрятаны две змеи... Но и Карачи дрожит за свой городок, владения и по­ боры. И он ненавидит русских и не допустит их сюда, к Искеру-Каш- лаку! Неподалёку от устья Вагая стоит рубленый городок князя Бегиша, он предан хану—и тут не пройти врагу. Князь Бегиш, воин, и он умрёт у ворот своего городка, но не впустит в него чужого. В ишимских степях среди кочевников собирает ясак мурза Чангул. И ещё есть мурзаки, дород­ ные, хитроглазые, думающие только о себе, но сытость и наслаждения в жизни у них крепко связаны с процветанием Искера. Не будет его — ха ­ на Кучума, и побьёт их любой враг и сделает рабами. Он властной рукой подмял под себя народы полнощных стран. Ос­ тяцкие и вогульские князьцы везут в Искер редкую дорогую рухлядь. Они не смеют подойти к шатру Кучума, ползут и угодливо смотрят в лццо хана... Кучум встал с ложа, раб подал ему узкогорлый кумган с подогретой водой, и хан совершил положенное кораном омовение. Он сотворил кр а т ­ кую молитву и сел на возвышение. Задумчивость не сходила с его лица. Слуга раздул угли в мангале, благодетельное тепло стало наполнять ш а­ тёр, горделивые мысли постепенно стали овладевать ханом. «Двадцать пять лет я властвую тут, и все покорны мне, а я не поко­ рен Руси. Я изорвал письмо русского царя и казнил его сборщиков д а ­ ни. Пусть знает, силён Кучум!» Перед мысленным взором хана промелькнули его обширные владе­ ния. Все татарские племена от Исети и Тобола до верховьев реки Оми и озера Чаны подвластны только ему и шлют ясак. Дань идёт и с низовьев широкой Оби и даж е с берегов Ледового моря, где полгода царствует мрак и горят сполохи, — и там, в стране полунощи, трепещут перед ним! Дань везут и барабинцы. И каждый юрт, река, становище хороши свои­ ми дарами. Охотники севера приносили в Искер тёмных соболей, шкурки