Сибирские огни, 1955, № 4

— Этот дар напоминает мне юность! Кто смеет придти сюда С ору­ ж и ем ?—-самоуверенно сказал хан и, протянув руку, положил её на плечо Кутугая. — Аллах не оставит твоего усердия! Мурзы завидовали Кутугаю, но они не знали душевных треволне­ ний хана. Кучум, хотя и виду не подал, но не верил в сообщение сбор­ щика ясака . А ко-гда сборщик, а с ним и остальные ушли, он решил: — Надо слать гонцов по улусам и сзывать воинов. Этот русский пришелец силён и лукав... 12 С каждым шагом оживлённее становились берега. Конные татары, не скрываясь, скакали по берегу рядом со стругами. — Аман-ба, русский, смерть ищешь! — задираясь, кричали, сверкая острыми зубами, наездники. — Э-гей, она у тебя за плечами, гляди! — звонко отзывался Иванко Кольцо, стоя на носу ладьи. — А у меня она э-вон где! — взмахнув клин­ ком, показывал он. —-Враз благословлю! — Эй, дунгуз, наш абыз помолится и конец тебе! — Абыз свиное ухо обгрыз! —• схватившись за бока, захохотал Иванко. В ответ оперённая стрела сбила шелом у Кольца. Иванко схватил пи­ щаль, поднёс к ней огонёк и в тот же миг протянул татарин ноги. Но не бежали прочь сейчас, как раньше другие, не дивились на невидимые стрелы. В ответ пускали тысячи остро отточенных стрел. Лихо дово ­ дилось! Пимен — кормчий и строитель стругов, намазывая медвежье сало на кровоточащие раны братов, по-старинному пел: Под берёзынькой, под белой Нашла жёнка свово ратничка. Эх, свово ратничка... Ф Голос его грудной, ласковый. Порубан молодец меж бровей булатом; Закрылись очи милые... Век мне помнить теперь того ратничка, Ох, родимого... На сырой, на истоптанной копытами сырой земле, Да лицо его помертвелое, алой кровью залитое, Да глаза его соколиные, ветром жгучим запылённые... Эх, ты за что, да про что под берёзу лёг!.. Казаки дружно хором ответили Пимену: — Лёг за землю родную, за отчину! По лесу пошло эхо. Впереди шумела вода. Кормчий насторожился, поднял руку: — Тихо, не дыхни, браты!.. Так и есть!.. ГТимен передал кормчее весло другому, а сам перешёл к батьке. Ермак поднял глаза от воды и душевно сказал кормчему: — Хорошо пел, за душу взяло. Ничего нет сердечней русской пес­ ни. И не токмо слова, а любо, когда сам наш пахотник иль воин поёт. Что лежит на сердце, того не купишь... — Батька , — откашлявшись сказал Пимен, — останови струги. Д о ­