Сибирские огни, 1955, № 4

Тархан рылся в дешёвых зеркалах, лентах, прижимал к груди цвет­ ные кожи и сладостно шептал: — Я буду платить вам лучший соболь. Ох, какой соболь! Неси ещё товар, мне надо много, очень много, я имею двенадцать жён, и одна из них — золотой месяц на небе. Иванко полез в карман, достал кожаный кисет. Потряс им и высы­ пал на ладонь яхонты, смарагды, изумруды. Искромётным огнём блес­ нули они. Тархан потянулся к самоцветам. Серьёзным тоном Кольцо предупредил: — Осторожней, великий господин, это не просто камни! Они тали­ сманы: одни из них приносят ненависть, другие, если украсить грудь красавицы, она воспылает неудержимой страстью к мужу. — Ах, купец, давай мне такой! — сгорая от нетерпенья воскликнул тархан, и в его мышиных глазках сверкнула жадность. — Вот он, всемилостивый, — показал он на яхонт, сыпавший м а ­ ленькие молнии, когда его поворачивали перед светильником. — Это чудодейственный самоцвет. Но сила его велика только тогда, когда сам обладатель талисмана украсит грудь той... самой желанной. — Аллах, ты посылаешь мне великое испытание! — возопил жир ­ ный тархан. — Но сам знаешь, что делать мне, если Ханум третью неде­ лю не допускает меня взглянуть на её лицо! Пусть будет так: идём, ты возложишь самоцвет на мою любимейшую жену. Он повёл Иванку в соседний рубленый дом, где в углу, за коврами шла самая ожесточённая перебранка. Тархан положил пухлые руки на живот, предупредительно посмотрел на Иванку. — Ты слышишь, это шебечет она, моя козочка! — с умилением ска­ зал он. — Ханум, моя услада, я пришёл к тебе... — Пошёл прочь, плешивый ишак! — капризно закричала певучим голоском жена. — Ты надоел мне! Кольцо поперхнулся от смеха, но овладел собой. — Ханум, ты не знаешь, кто вошёл со мной? Тут купец, который принёс самые красивые перстни и самоцветы. — Что же ты раньше не сказал мне! — недовольно выкрикнула женщина и распахнула ковёр. Иванко обомлел, таращил глаза, — такую красавицу он видел впервые. :— Ах, что я н ад ел ал а !—торопливым движением она закрыла лицо, но ка зак успел заметить тёмный пушок на её пухлой вздёрнутой губе, бе­ лые зубы и нежный подбородок. Кольцо прижал руку к сердцу и не знал, что сказать. И з-за ковра в него впились пять пар жгучих глаз, но ярче всех горели глаза Ханум. Он достал самоцветы и разложил на куске чёрного сукна. Ж ена тархана не в силах была оторваться от переливаю­ щихся камней. ■—■Д авай ей, давай, — торопил тархан. — Не видишь что ли, как сияют её глаза! Иванко взял крупный яхонт и приложил его к груди Ханум. — Пусть принесёт он тебе счастье и любовь! —- сказал он по-татар­ ски. — Счастлив твой муж, что в доме своём имеет такой алмаз. Она вздохнула и, лукаво прищурив глаза , шепнула казаку: —■Он счастлив, но как несчастлива я... Тархан пыхтел. Он любовался женой и камнем. — Эх, где моя молодость, — сказал он. — Я хорошо скакал на коне, был любим женщинами, потому что был силён, ох, как силён!,.