Сибирские огни, 1955, № 4

7 По вешнему быстрому Ж уравлику сплыли дружинники в Баранчу, а по ней спустились до Тагила-реки. На плёсах играла рыба, золотился песок, и над водами поднимались корабельные жаровые сосны. Ермак позвал Пимена: — Гляди, сколь звонок лес! Клич плотников, строй большие струги. — Ох, батька, поверишь ли, сердце сомлело от радости, — с готов­ ностью отозвался устюжанин.— Не струги, а лебедей белогрудых слажу. Не откладывая, он привёл десятка два плотников, и застучали топо­ ры. Всё войско впряглось в тяжкую работу: валили лес, тесали, тащили на берег, где Пимен по-хозяйски покрикивал: — Круче, круче поворачивайся! На устье Ермак облюбовал холм, и тут казаки стали ставить новый городок. — И к чему он нам, если поплывём дале? — удивился поп Савва. Атаман ухмыльнулся в курчавую бороду. — В молитве и сказаниях силён ты, а в походе дитё. Не на гульбу идём и враг неведом. При неудаче и удаче городок сгодится. Иванко Кольцо тряхнул кудрями и сказал на это: — А мы дуром, батько, Сибирь возьмём! — Головы казачьи поберечь надо, Иванушка. Без казаков д ал е ­ ко ли уйдёшь? Савва подумал: «Ходит Ермак тяжкой поступью, шаг надёжный. Ступит,— не отдаст землицу. Ходун русский!» Впереди на восток текла Тагил-река, позади за облаками растаял Урал-Камень. Савва вздохнул: «Придётся ли вернуться на Русь? Кто знает?» Хороша река, раздольна — весёлая весенняя дорожка! Куда дева­ лись долгие чёрные ночи? Весенние дни — тёплые, радостные и светлые. Вот уже давно погас закат, а леса и берега реки чудится затканы сере­ бристой дымкой. Близится полночь, а призрачный свет не хочет усту­ пить место темноте. Так до полуночи и царит кругом тихий сумрак. Леса дремучие, смолистые, стрелой вздымаются ввысь. Не знают тут боры топора. Не шелохнутся сосны, не пробежит ветерок, не тряхнёт, веткой. На быстрой воде поблёскивает рябь, слышны изредка всплески, на отмелях и переборах играет молодой окунь. На розовой зорьке к во­ допою из лесов выходят оленьи стада. Зацвела черёмуха, зазеленели приветливые елани, по которым бро­ дят и копаются, добывая корешки для очищения желудка, медведи. Солнечная радостная Тагил-река! Струги плыли по течению, и не было больших печалей. Безлюдные попрежнему шли берега. Изредка встречались мирные кочевники. Завидя рать, угоняли стада в урманы. Ни стрел не пускали, ни крика, ни угроз. По укромным местам тормо- вали1 вогуличи. Добродушным взглядом они встречали казаков, отдава ­ ли рыбу, убитого зверя и радовались старому кафтану. Ермак накрепко запретил обижать кочевников. При виде их Хантазей выходил на берег. Неторопко, лёгкой походкой он подходил к рыбарям, приветствовал: — Пайся, пайся, лума ойка! И вогулы становились ласковыми, разговорчивыми. — Тула близко! — оповестил Ермака проводник. 1 Способ охоты, при котором в лодке плывут по реке и бьют притаившегося на берегу зверя.