Сибирские огни, 1955, № 4

ручьи, полозья чиркали о талую землю. Туманы поднимались над по- низью, а с казачьих лиц лился пот. — Гляди-ка, браты, у меня из. голенищ пар хлещет! — блестя озор­ ными глазами, пошутковал Охменя. Торопились, тянули до упаду и всё окликали вогула: — Хантазей, где ж твоя пьяная река, гулящая вода? — Близко, одна ночь — и Жаловля! На последнем ночлеге, чуть только блеснули багровые проблески, в тёмной чаще раздалось таинственное глуховатое бормотанье: — Чу-фы-ш-ш-ш... Кок-кок... Кок-кок... Сразу всё оживилось. •—• Браты, косачи заиграли! Ох, и тяжёл, и труден последний путь! От надсады и нетерпения яро­ стно ругались казаки. Рвались тяжи, полозья засасывало в болота. Глухомань огласилась окриками: — Эй, тянем-потянем!.. И вдруг сразу распахнулся яр; под ним, ломая ледяной покров, р а з ­ лилась река. — Жаровля! — облегчённо вздохнули дружинники. Савва скинул шапку, перекрестился: — Ну, теперь, браты, плыть-плыть по стремнине до самого Луко­ морья. Стало хорошо и весело на душе! Как весенняя песня разлилась Ж а ­ ровля. И тот, кто хотел услышать, тешился её звоном в лесу, в еланях, в болотинах, на пойме. А тут, словно заждались, вдруг на север двину­ лись шумные перелётные стаи. Стон и журчанье лилось с мирного тёпло­ го неба: курлыкая, спешили в дивное Лукоморье журавлиные косяки. Как лёгкие далёкие парусники в синем океан-море, величественно плыли на своих белоснежных крыльях лебеди. Пришёл песенный час в этот суровый край, — всё пело: и оживший лес, и талая , налитая соками жизни земля, и ручьи, и птицы, и сам чи­ стый, прозрачный, искрящийся воздух! Перевал давно остался позади. В лёгком мареве всё ещё синел Урал- Камень, а впереди ждала быстрая путь-дорога по шалой воде. Казаки спустили струги, и бурная, вешняя вода подхватила их и понесла на восток. Ну, как тут не запоёшь, если сердце ж аж дет радости. Ермак взмахнул рукой, и на ертаульном судне взвилась песня и поплы­ ла над рекой, над лесами, над затонами: Сине море колыхалося Орёл с лебедем купалися... И впрямь, в тихой заводи, трепеща крыльями, кружились в брачном танце лебедь с лебёдушкой. У берегов билась рыба, плескалась, сверка­ ла, а ярая вода з-атягивала на отмели икру. Река набирала силу, любо плыть по буйной гулевой воде! Берега были тихи и пустынны. Зацвели вербы. Казаки оживились, перекликались: —• Здравствуй, весна!.. Здравствуй, сибирская сторонушка! А на Руси-березол1, пасечники выставили из омшаников на солнышко ульи, окуривают пчёлок. Ох, и весёлая пора, — молодость кружит девичьими хороводами, играет в горелки! А тут? Эх, Журавлик — шалая вода, неси вперёд, неси к свет-солнышку, на широкий простор! | Апрель,