Сибирские огни, 1955, № 4

Не вернуть прошлого: в душе сильная боль, страстно хочется их помиловать, вернуть к жизни, но нельзя. «Тогда казаки избалуются и будет буйная орава, а не воины!» — подумал Ермак и закрыл глаза , чтобы люди не видели его непрошенной слезы. 6 Над рекой засеребрился весенний воздух. Весело зашумела тайга. С глухим шорохом садился жухлый наст. Солнце всё выше поднималось над кедрачом. С крыши застучала капель, вызывая на сердце томление. Отзвенели хрусталём сосульки, подрезанные лучами весеннего солнца. На берёзке маленькая синичка завела свою бодрую весеннюю песенку. Разошлись серые тучи, и заголубело небо. Зачернели проталины, в избу на сапогах принесли первую грязь. Ермак повеселел и встречал казаков шутливо: — Сказывали: в Сибири зима тринадцать месяцев, да не выдержала, сдала. Эх, пора! Пока скованная морозами река дремала , казаки поставили малые струги на полозья, нагрузили их пушками, зельем, всяким запасом, и по насту двинулись к Жаровле-речке. Многие грузы клали на слеги и воло­ чили. Впереди шёл Хантазей. Он пел по-своему, глаза были полны грусти Белокрылая Улетает зима, Скоро зашумит река. Эй-да! Звонкие мартовские дали отзывались голосистым эхом. На севере синела гора Благодать. По сторонам шли увалы, с них сочились талыми водами проталины. Пощипывал мороз, ночью в чёрном небе пламенели яркие звёзды. Грелись у костров. Вдоль волока продувал холодный ве­ тер. но из тайги шли неясные волнующие шумы. Всем своим чутьём к а з а ­ ки угадывали в природе великое пробуждение: в тёмной бездне неба по- иному ходили облака, лёгкие, ласковые; в крутых горах призывно и стра­ стно ревели сохатые. Устюжинский плотник Пимен, сухопарый мужик с длинными рука­ ми, признался Ермаку: — Если бы ты знал, батько, что творится у меня на душе: каждую весну тревожусь, как старый гусь на перелёте, и поминаю молодость. Од ­ ного жалкую, — экие ладные струги кинули у Кокуй-городка, на век л а ­ дил. Глядя на его сильные проворные руки, атаман улыбался: — Не спорю: такие ладьи всю Волгу проплыви не встретишь, но не дотащить их, д а и на Ж аровле на первое встретят мели. Будем живы, удачливыми этакими руками лучшие сладишь... На яркой зорьке на вершине лиственницы встрепенулась синичка, встряхнулась, разбры згала серебристые искорки утреннего инея и зап е ­ ла. С ветки на ветку поднялась и, будь здоров, вспорхнула и потонула в сиянии утра. — Вот она веснянка-вестница! Теперь близко весна, ой и близко! ■— вздохнул, улыбаясь, плотник Пимен и передал свою радость Ермаку. — Батька , спешить надо... Спешили, надрывались из последних сил. Снег сходил, загомонили