Сибирские огни, 1955, № 4

Дозор, высланный на переволоку, подтвердил слова Хантазея: Тагилка-река близка. При устье Кокуя-речки казаки вырыли рвы, насы­ пали валы и срубили избы. Городище обнесли тыном. Разгрузили струги, добро сложили в амбарушки, а ладьи вытащили на берег и поставили на катки. По-хозяйски расположились на зимовку в Кокуй-городке. Ветер на­ мёл глубокие сугробы, и всё замерло. Земля леж ала дикая, лесная и безлюдная, но Хантазей уверял: — Есть тут охотники и лыбаки, но холонятся в чассе, боятся! Ермак горько усмехнулся. — З р я боятся: никто не тронет, а кто обидит, тому не сдобровать. Хантазей тяж ело вздохнул. — Ох, не сколо велить будут... Солнце в полдень висело вровень с сугробом, не грело, вечерняя заря угасала рано, а ночи тянулись долгие. Тишина глубокая леж ала над миром. Нарушал её вой пурги, а днём карканье голодных ворон. В трещинах приречных скал зам ёрзла вода и гулко рвала камни. Р аск а ­ тистый гул шёл по реке, откликался эхом в лесах, но не разбудил медве­ дей в берлогах. В полночь играли цветистые сполохи, и донцам казалось это дивным и устрашающим. В первый раз Ильин прибежал и завопил: —- Казачество, светопреставление начинается. Сейчас ангелы слетят! Ермак захохотал. —■Эх, ты, башка! Ну, коли слетят, тебя архангелом поп поставит над ними. —- Рылом не вышел, — прохрипел Савва. — Первый их в царёвом кабаке споит. — Нам ангелы не ко времени, — сказал Гроза. — Нам баб сюда, казаки по жёнкам стосковались. Все помыслы их о бабах, И словеса и сны полны бабами, ангелы ж е бесплотны! — Свят, свят! — истово закрестился Савва. — Что за блудодей! Что за богохульник! Сейчас пост сплошной, а заговорил о скоромном. Эхх! — А у самого в глазах блеснули шальные искорки. ■— Ни крестом, ни пестом прельстительных мыслей не прогонишь, поп! Ох, милые! — вздохнул Иванко Кольцо и взглянул на атамана. И у него не угас огонь в крови. Но держался он спокойно: — На лёд казакам выбегать бороться, играть, гонять кубари!1 И верно, утром атаман обошёл избы, землянки и . выгнал казаков на Серебрянку, а сам с высокого берега любовался игрищем. Трое с ре­ мёнными бичами бегали по льду и хлёстко стегали кубари, отчего они бешено вертелись. Охваченные страстью азарта , сбившиеся в большой круг, подзадоривали братов: — Ихх, хлеще бей, провора! Ишь, загудел!.. Лёд звенел под быстро вращающимся кубарем. Казаки неутомимо бегали по реке. Тот, чей кубарь валился в бессилье на бок, под улюлю­ канье и гогот ватаги, выходил из игры. — Эх! —- не утерпел Ермак, вихрем слетел с яра и бросился в круг. Он перехватил у побеждённого бич, подкинул кубарь и едва тот коснул­ ся льда , как атаман, оглушительно щёлкнув ремнём в воздухе, стал азартно его стегать. Кубарь с визгом завертелся, он стремительно н а ­ скакивал на соседние кубари, и, весело повизгивая, бегал по льду. Грузный, могучий с виду атаман вдруг оказался лёгким и провор­ ным в игре. Он прыгал словно гонимый ветром, вертелся бесом, весь устремлялся вперёд, и от посылаемой его бичом страшной силы кубарь 1 К у б а р ь — большой волчок. 3. «Сибирские огни» № 4.