Сибирские огни, 1955, № 4

Другие утверждали: — Сибирцы хлеба не сеют. Что там нас ждёт — неведомо. К приме­ ру, и волок осилим, а дале что? Сибирские реки замёрзли, как поплы­ вёшь? Третьи насмехались: — Зимовье ставить удумали! Сылву забыли! Там чуть не полегли. Хватит с нас! Вертай назад! Все поглядывали на Ермака, ждали его слова, а он молчал. Иванко Кольцо притих, — знал, испытывает батька дружину, кто куда тянет? Время позднее, радостей не будет, тут и скажется всё нутро человека. Сдержанно помалкивали и другие атаманы, думали: «Впереди — тьма, и позади беда. О чём гадать?» И тут сорвался Дударек, закричал бараном: — Не пойду в Сибирь и тут не зимовать. Голы, босы, пузо от не­ чисти расчесали. Ин, сыплет белая гибель! Завёл нас вогулич на смерть. Д ай смахну гаду башку! — он выхватил из ножен сабельку, но поднять её не успел,, Ермак схватил его за грудь так, что у Дударька дух захватило. — Крови захотел? З а честный труд вогулича рубить? — тихо, но угрожающе спросил Ермак. — Кричишь, голы, босы, а мы все не в тру­ дах живём, не из одного котла нужду хлебаем?... — Не хочу погибать! Помирай сам, — словно огнём охваченный закричал Дударек, злобно оскалив зубы. — Э-вон куда метнул. Ну... Ермак кулаком саданул горлопана в грудь, тот, корячась, попятил­ ся назад и пал на землю. Завопил: — Браты, что это?.. Никто не шевельнулся, не сказал слова в защиту Дударька. —• Гляди, другой раз не верещи! Удумаешь мутить, пеняй на себя. Губить войско не дам .— Ермак возвысил голос: — Браты, идёт зима, отступать нам не гоже. Ещё шаг, и мы на волоке, а там Сибирь. Чую, на верном пути стоим. Вон мысок, за ним падает ручьишко Кокуй. Тут и поставим город. Что скажете, браты? — Любо, батька! Переждём тут до .весны! Иванко Кольцо скинул шапку, тряхнул кудрями. — Верши, батька, как сказал . И я чую, верная тут дорога! Для опаски сейчас пошлём дозор. Пусть Хантазей ведёт до Тагилки-реки. — Пусть ведёт! А городок тут ставить! — заорали десятки глоток. — Ставить туг! •— подхватили другие. На землю пал первый снег, по небу потянулись серые тучи, стало смеркаться. Дударек подошёл к огнищу, у которого сидел Хантазей. — Прости, погорячился малость, — виновато сказал он вогуличу. Проводник встрепенулся, незлобиво посмотрел на казака доверчи­ выми глазами и ответил: — Мал-мало забыл. Холосо жить будем. Тут клугом наси, лыба будет, звель есть. Ух, сыбко жить будем... Он примирённо посмотрел на казака и улыбнулся ему. 3 Кругом простиралась мрачная, угрюмая тайга, непрестанно роптав­ шая под ветром. Во все стороны, куда ни пойди, могучий океан сосен, елей, кедров. Голос глохнет в чаще. Только сильные и упрямые духом казаки, привычные ко всему, не убоялись дикой глухомани.