Сибирские огни, 1955, № 4

— Обращайтесь! — повернулся к нему майор. Вот все казаки... мы просим... без ночёвки, до дому бы сегодня... Майор с любопытством взглянул на Моисеенко, потом перевёл взгляд на другие лица. Помолчал. И легко, должно быть, старый солдат прочитал на наших лицах одно желание. — Домой? Ну, что ж, посмотрим,— сказал он, трогая коня, и улыб­ нулся, закрываясь капюшоном. Доехали до следующей деревни, отдохнули немного, и снова команда: — По ко-о-ням! Значит, дальше! Ехали с разговорами, невольно поторапливали ко­ ней, и они, словно чувствовали, надбавляли рыси. Ночью проехали ещё несколько деревушек, минули Перемышль. За Перемышлем начало све­ тать. Дождь перестал, посвежело: с востока дул крепкий, прохладный ветер. Он разрывал тучи, сгребал их с неба и полоскал наши лица упру­ гой свежестью... И вдруг... И вдруг недалеко от дороги увидели мы высокий столб! Белые и чёрные полосы струились кверху, к стальному листу, на ко­ тором чётко виднелись гордые русские буквы: СССР. — Граница! — крикнул кто-то удивлённо. — Братцы... Граница же! — Граница! — заплескалось, забилось по колонне. Нарастал, гу­ дел шум и, наконец, вылился в могучем, долгом, из самой души, крике: — Ура! У-р-а-а!! Ура-а-а-ааа!!! Спрыгивали с коней, отплясывали, кувыркались. А у самой пограничной черты стоит наш советский солдат с зелёны­ ми погонами. Высокий, строгий, лицо не дрогнет, стоит, не шелохнувшись. Ружьё — на караул. И мы все смолкли. Колонна вытянулась рядами — голова в голову. И поют-заливаются о дорогу подковы. — Стереги, братишка! — сказал кто-то. — Как надо стереги тут! — Чтоб ни один гад не пролез сызнова до земли нашей! Пограничник молча слушает казаков, и заметно теплеют его моло­ дые голубые глаза. Бросился бы он сейчас к нам: «Ребята!» — обнял пер­ вого попавшегося, расцеловал, обязательно земляка нашёл бы, привет попросил бы передать кому-то... Нельзя: на посту стоит. И — где?! ...И вот уже бегут кони по нашей земле. И солнце опять купается в безбрежной лазури неба. И горят росинки на траве. И ласточки чертят воздух. И поля размахнулись во все стороны, широченные, пока глаз хватает. А вон и село. Наше, колхозное! С просторными улицами. Кое-где вместо домов чернеют только печки, но там и сям уже новые стены и крыши. А вон и люди на полях! Что они делают? Всматриваемся, угады ­ ваем: воронку запахивают! Блестят на солнце лемеха плугов, и падают в жерло воронки чёр­ ные, благодатные пласты русской земли, навсегда стирая следы войны. Люди завидели нас, бегут, смеются, кричат, как родным: — Добро пожаловать, дорогие хозяева! Женщины, девушки — их большинство — всматриваются в наши л и ­ ца, должно быть, хотят узнать своих. Потом долго машут вслед руками. ...Остановились на отдых. Напоили коней, надели торбы с овсом. И тут же повалились на влажную после дождя родную землю. Упали и уснули, раскинувши руки, как бы ж елая обнять её, бесценную и в горе и в радости. И веяли над нами родные весенние ветры, и казалось нам, что мы де ­ ти и качцет нас в дюдьке заботливая рукд матери,,, ■