Сибирские огни, 1955, № 4

Из дому пишут, что в нашей станице все до одной девки новые платья шьют: меня встречать! Засмеялся он, но невесело ка’к-то. Поговорили мы, поговорили и по­ шли вместе в эскадрон. Так и не смог я тогда разгадать моисеенкину беду. Прошло после этого четыре дня, прихожу я на утреннюю чистку, вижу в эскадроне случилось что-то необычное. В стороне от коновязи собрался весь первый взвод. Разговоры, смех. Но только завидели меня, бросились к коням и заработали щётками. А у привязанного к отдель­ ному столбу коня остался Моисеенко. Смотрю на него и опять не узнаю. Другой человек! Летает щёткой по конскому крупу — глазами не усле­ дишь, насвистывает. Чем его Великан вдруг так завлёк? Подхожу ближе и ещё больше диву даюсь. Стоит какой-то другой конь и невиданной, прямо сказать, красоты! Высокий, огненной масти, стройный, что тебе лось. Глаз не оторвёшь. — Здравия желаю, товарищ гвардии старшина! — вытянулся Мои­ сеенко. Сегодня он так и ел меня глазами. А глаза-то у него, говорил уже я, узкие, чуть косят, калмыцкие глаза. Вижу опять прежнего Моисеенко, какой он всегда был, весёлый, задорный. — Здравствуй, Моисеенко. Что это за конь у тебя? — спрашиваю. — А что? Хорош, товарищ гвардии старшина? Верно? — Неплохой, — говорю сдержанно, а сам глаз не могу отвести. — Свежий конёк. Д а где ты взял-то его? Моисеенко слепил щётку-скребницу, нежно погладил коня по атлас­ ной шерсти. — Вы сперва на ноги взгляните, товарищ гвардии старшина. Не ноги — струны! Ноги действительно были хороши: прямые, тонкие, в бабке рукой обхватишь. И вдобавок — в белых чулках. — А шея, товарищ гвардии старшина?! Шея-то! Лебедь! Я не удержался и потрепал по крутой шее коня. Он только фыркнул. —• Сердится! — смеялся Моисеенко. — Ей-богу, сердится. Потому — не хозяин вы! И всё у него сегодня ликовало: и хитрые, развесёлые глаза, и редкие зубы, и две его «Славы» на широкой груди. Прежний Моисеенко!.. — А меня уже знает, — говорил он, любовно оглядывая коня. — Вот смотрите! Он отошёл шага на два и крикнул: — Алмаз, ко мне! Конь повернул гибкую шею, повёл на Моисеенко искристым глазом. К азак прямо светился от радости. — М-да, хорош! — сказал я. — Но рассказывай, где добыл? — А вы, может, пробежитесь, товарищ гвардии старшина? — не от­ вечая, сказал вдруг Моисеенко. —• Сейчас седло накину. — Некогда мне гарцевать. Другие дела есть. Так что... — Д а вы только испробуйте! Не пожалеете. Что на рыси, что на галопе — волна морская, Вижу, гнёт какую-то тайную политику казак. Суетится, глазами по сторонам шмыгает. — Вот что, Моисеенко, ты мне зубы не заговаривай, — отвечай: откуда конь? Он положил седло обратно, хотел сказать что-то. А в это время дневальный подал команду «Сми-рр-но!». Казаки выбежали на линейку, выстроились, — на коновязь пришёл капитан, командир нашего эскадрона. Поздоровался с казаками, приказал про-