Сибирские огни, 1955, № 4

ко-далеко, за пределами мрачного ущелья, люди живут в спокойствии, страдают бессонницей, едят строго по расписанию, не знают физической уста­ лости, наледей, бурь. Что же заставляет нас отказываться от удобств, что толкает нас в этот хо­ лодный и совсем неустроенный край, где ещё властвует дикая природа, не зная человека, где почти каждый шаг требует упорства? Конечно, не ради приключений мы ломаем лёд, пробиваемся сквозь пургу, терпим неудачи, — всё это делается во имя человеческой культуры, в силу уже давно выработавшейся привычки раз­ двигать собственным плечом преграды, стоящие на пути к обузданию природы. И как бы тяжёл ни был наш путь, мы пойдём дальше, даже заранее зная, что нас ждут впереди ещё большие неприят­ ности. Природа умеет защищать свою перво­ бытность. Путешественнику при столкно­ вении с ней приходится пережить много горестных минут, неудач и разочарова­ ний. Но можно ли противопоставить все эти трудности тому огромному чувству удовлетворения, которое испытываешь, достигнув цели. Какое счастье — видеть перед собою побеждённое пространство, с обнажёнными долинами, с ясным кон­ туром лесов, со сложным рисунком изо­ рванных отрогов. Как приятно, стоя на вершине неизвестного гольца, дышать холодным воздухом, навеянным из цир­ ков, лежащих далеко внизу, любоваться необозримой далью! Проснулись поздно. Ветер рвёт в клочья край чёрной тучи. Позёмка пере­ веивает падающий снег. Мышцы, спина болят, будто после кулачного боя. Но нескольких движений, куска отваренного мяса и пары кружек чая с горячей ле­ пёшкой оказалось достаточным, чтобы восстановить силы. Только Семён Гри­ горьевич ел плохо. Осунулся, почернел, его глаза слепит усталость. Всё же он и теперь не теряет бодрости духа. — Ленивому человеку — сон; оле­ ню — ягель; нам бы — сухую тропу, — шепчет он, заворачивая ногу в портянку Мы подтаскиваем к стоянке брошен­ ные ночью нарты, чиним их, укладываем груз и с болью в душе поднимаем оле­ ней. Ж алко смотреть на изнурённых жи­ вотных. Мороз выгнул горбом их полно­ шёрстные спины, высушил глаза. След лямок глубокой бороздой обхватил ху­ дые шеи. Олени с трудом передвигают пораненные ноги, безропотно подчиняясь проводникам. Только два оленя не вста­ ют, их лёжки в крови. Семён Григорье­ вич осмотрел обессилевших животных, ощупал бока, заглянул в глаза и снял узды. Я понял, что вести этих оленей дальше уже нет смысла. Старик забот­ ливо приставил освободившиеся нарты к скале. — Другой люди когда-нибудь тут хо­ ди — возьмут их. Человек не должен свой труд зря бросать, — ответил он на мой недоуменный взгляд. В десять часов обоз тронулся дальше. Олени еле плелись по колкому льду. Брошенные животные вдруг встали и, по­ вернув головы, долго смотрели нам вслед. В моей памяти надолго запечат­ лелась эта картина — край скалы с низ­ корослым ельником, дым догорающего костра и два обречённых оленя, наблю­ дающих за удаляющимся караваном. Потребовалось ещё шесть дней, чтобы преодолеть последние двадцать пять ки­ лометров расстояния до перевала. К концу дня 31-го марта, совершенно обессилевшие, добрались до одной из разложин реки Купури. Здесь решено устроить днёвку — место подходящее. Капризное ущелье осталось позади. Над нами раскинулось голубым шатром небо. Горы расступились и широкой панора­ мой окружили стоянку. Вокруг светло и просторно. Олени бро­ дят по глубокому снегу в поисках корма. Василий Николаевич шарит по нар­ там, распаковывает свои потки, что-то до­ стаёт и с таинственным видом таскает в палатку. Геннадий незаметно следит за ним, пряча в складках губ улыбку. Ста­ рики пилят на ночь дрова и тихо бормо­ чут по-своему, поглядывая на Василия Николаевича. Вечереет. Солнце краем своим выглянуло из-за сопки и скры­ лось, озарив багровыми лучами крутой склон перевала. Синеватая дымка смягчает очертания заснежённых хребтов. По склонам гор ползёт туман. Темнеет. В вышине парит одинокая птица... — Пора ужинать, — говорит Василий Николаевич и кричит проводникам :— Деды, зайдите на минутку, есть разговор. Йеохота покидать костёр. Хорошо воз­ ле него, тепло, уютно. Смотришь, как огонь съедает сушник, как в синем пла­ мени плавятся угли, и всё тело охваты­ вает ощущение такого блаженного по­ коя, что не хочется даже рукой пошеве­ лить. В палатке жарко. На высоком колыш­ ке горит свеча. — Вы зачем кружки принесли? — спрашивает Василий Николаевич стари­ ков. ■— Ты звал поговорить, а без вийа разговора не бывает. Пришли со своей посудой, — ответил Лиханов, откровенно взглянув на него. — Спирта нет, — решительно заявля ­ ет Василий Николаевич. — Есть, •— говорит проводник и вкрадчиво улыбается, — моя хорошо смотри, как твоя спирт наливал в бу­ тылку. — Глаза малюсенькие, а видят дале­ ко, — смеётся тот. Садимся в круг. В чашках душистое парное мясо. Запах поджаристых лепё­ шек, сухой петрушки, лука и без вина 10 *