Сибирские огни, 1955, № 4

ке и подолгу пили чай. Времени хватало поговорить и выспаться. Едва я раздел­ ся и присел, как послышалось повизги­ вание собак, привязанных к нартам. Ко­ ротко тявкнул Кучум. Проводники встре­ вожились. — Кто-то чужой близко ходит, — сказал Семён Григорьевич и стал по­ спешно натягивать на себя дошку. Мы вышли из палатки. С нагретых мест соскочили собаки. Они стояли во весь рост, всматриваясь в темноту и на­ сторожённо шевеля ушами. — Отвязать надо, — сказал я. Семён Григорьевич схватил меня за руку. — Пускать нельзя , подожди, надо узнать, кто ходит... Вдруг из темноты послышался отвра­ тительный вой волка. Он разросся в це­ лую гамму какого-то бессильного отчая­ ния и замер в морозной тишине высо­ кой жалобной нотой. Эхо внизу повто­ рило голодную песню. Не успело оно смолкнуть, как до слуха донёсся шум. Он увеличивался и ураганом нёсся на нас из леса. Вот мелькнул один олень, второй, третий, мимо бежало обезумев­ шее от страха стадо. Василий Николаевич и Геннадий бро­ сились наперерез, пытаясь задержать оле­ ней. Следом за ними, спотыкаясь, бежал с поднятым кулаком Николай Фёдоро­ вич. А шум быстро отдалялся и вскоре заглох далеко за лесом. — Эка беда, — проговорил Семён Григорьевич, неодобрительно покачивая головой. — Какой худой место останови­ лись ночевать... — Я, кажется, слышал на сопке, как выли волки, но не догадался. — Почему не сказал? Надо иметь привычка: что не понимаешь, спраши­ вать. Мы бы непременно олень караули­ ли, — упрекнул меня старик, продолжая всматриваться в темноту. Я стал разжигать костёр. Бойка и Ку­ чум всё ещё сторожили левобережный лог, откуда донёсся вой. Они тянулись туда, нервно визжали и изредка погля­ дывали на нас, как бы говоря: «неужели вы не слышите, что там делается?» — Давай отпустим собак, — настаи­ вал я. — Н ельзя, — забеспокоился ста­ рик. — Они уйдут за стадом, а пуганые олени собаку от волка не отличают, да­ леко убегут. Из-за макушек елей выглянула луна, и тотчас заметно посветлело. Бойка и Кучум, видимо, доверились тишине, улеглись спать. Над долиной ночь... Наши вернулись без оленей. — Что делать будем? — спросил я Семёна Григорьевича. — Немножко спать, потом стадо до­ гонять пойдём. Олень быстрый далеко уйдёт, но след от него не отстанет. В палатке потухла печь. Василий Ни­ колаевич подбросил стружки, сушника, я огонь ожил. Мы долго не спали, разго­ ворились о волках... Плохо волку зимою, нечем поживить­ ся, а голод неприятно мучит! Жизнь се­ рого бродяги безрадостная, словом, — волчья жизнь! Даже детством ему не похвалиться. Волчица не балует детей лаской. Как только у щенков прореза­ ются глаза, мать начинает воспитывать в них будущих хищников. Горе волчон­ ку, если он в драке взвизгнет от боли или проявит слабость, волчица безжа­ лостна к нему. Она будто понимает, что только терпеливый, жестокий и замкну­ тый в своих стремлениях зверь способен к борьбе за существование. Может, по­ этому волк с самого детства и бывает откровенен только в своём бешенстве, доброе же чувство никогда не проявляет­ ся у него даже к собратьям. Достаточно одному из них пораниться или заболеть, как его свои же прикончат и съедят. В этой кажущейся жестокости, пожалуй, кроется закон естественного отбора вида, дающего право на жизнь только силь­ ному. Ляж ет на землю зима, заиграют мете­ ли и с ними наступает голодная пора. Зимой волку невозможно пропитаться в одиночку. Не взять ему сохатого. Д а и зайца трудно загонять одному. Звери соединяются и стаей рыщут по тайге, на­ гоняя страх на всё живое. В волке постоянно борются жадность и осторожность. И надо отдать справед­ ливость хищнику, он умеет пользоваться этими врождёнными качествами. Посмот­ рите, как осторожно идут волки вдоль опушки леса. Стаю ведёт матёрый волк против ветра, — так он дальше чует до­ бычу или скорее разгадает опасность. Все идут строго одним следом, и трудно определить, сколько же их прошло—три или пятнадцать, — так аккуратно каж ­ дый ступает в след впереди идущего со­ брата. Поступь у всех бесшумная; глаза жадно шарят по пространству, задержи­ ваясь на подозрительных предметах, а уши подаются вперёд, выворачиваются, насторожённо замирают, улавливая тон­ чайшие звуки. При остановке зверь пру­ жинит ноги, готовые при малейшей опасности отбросить в сторону корот­ кий корпус или нести его вдогонку за жертвой. Копытного зверя волки гоняют сообща, не торопясь. Пугнут и рысцой бегут его следом. Снова пугнут и так сутки, двое не дают жертве отдохнуть и покор­ миться. Чем сильнее животное поддаётся страху, тем быстрее оно изматывает свои силы и напрасно ищет спасение в беге. Едят волки жадно, много. Путешест­ вуя зимою по Подкаменной Тунгуске, мы с Василием Николаевичем однажды наткнулись на останки растерзанного со­ хатого. Немного поодаль отдыхала волчья стая, только что закончившая пир. Заметив нас, хищники бросились